Протокол прочитали. Алим согласился с текстом и подписал его. Затем подписали Бычков и Кеижетаев.
- Да, наломал ты дров... - Бычков провел ладонью по щеке и встал, собираясь уходить.
- Такое с каждым может случиться...
- Правильно. С каждым и случается, между прочим, случается! Но люди-то ведут себя иначе, по-человечески. Раз несчастье - кричат, звонят, машины останавливают, чтобы только помочь человеку в беде, выручить его. А ты убежал...
- Водочка все, она - мать родная. Зальют глаза - море-по колено. Себя не помнят. - Майор встал, пожал руку Бычкову. - Большое спасибо тебе, Игорь Алексеевич.
Передай от меня привет Михаилу Михайловичу, всем вашим. Помогли хорошо. Спасибо.
Игорь Алексеевич вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Н. ШАПЧЕНКО.
* * *
СКОЛЬКО СТОЯТ ТКАНИ
Майор поправил кончик одеяла. Больной не спал. Он смотрел вверх, в одну точку, странным немигающнм взглядом. Майор наклонился к изголовью:
- Болат, что с тобой случилось? Ты меня слышишь?
Я - следователь.
Абишев смотрел все тем же далеким, отсутствующи-ч взглядом. Майор наклонился к изголовью. Минуты, разрешенные медициной, истекали. Мысли майора метались в поисках точки, па которую могло среагировать затуманенное сознание.
- Тебя ударили?
Припухшие веки дрогнули.
- Ударили сзади?
Тяжело опустились веки. Из-под сомкнутых ресниц выкатилась слеза. Больной понял, о чем его спрашивают!
- Кто ударил, кто? - майор резко подался вперед. - Ты знаешь? - По лицу Абишева пробежала тень, на лбу выступили капельки пота.
Врач сделал предостерегающий жест. А когда они вышли из палаты, сказал:
- Я опасаюсь за его жизнь.
- Никакой надежды? - помрачнел следователь.
- Мы делаем все возможное...
* * *
Гостиница располагалась в одноэтажном доме. - Шестьсемь комнат, одну занимала дежурная. Каждый, кого командировочные заботы заносили в отдаленные районы, знает подобные гостиницы. Они обычно находятся где-г.нбудь в закоулках, и никогда сразу не найдешь, где ранкомхоз упрятал пристанище для приезжих.
Майор задержался в отделе, опоздал в столовую и теперь, сидя в номере гостиницы, пил чаи со сгущенным молоком. Ему уже перевалило за сорок. Был он худ, острые плечи и костлявые руки усиливали первоначальное впечатление, и никто, пожалуй, не подумал бы, что этот человек обладает завидной физической силой.
Он сидел задумавшись, машинально поднося к губам стынущий стакан. Неотвязные мысли не выходили у него из головы. В неприятные воспоминания о доме вплеталось беспокойство о незакопченном следствии.
Его направили сюда помочь молодому следователю Виталию Поплавскому, недавно окончившему спецшколу.