– Ты не виноват в ее смерти!
– Я знаю…
– Она была достаточно взрослой и умной, чтобы сходить к врачу и не перетруждать себя.
– Это я тоже знаю.
– Она была твоим боссом, и тебе, наверное, было неловко указывать ей, что делать.
Джош кивнул.
– Работая до изнеможения, ты ее не вернешь.
– Я вовсе не поэтому так много работаю.
Оливия сидела, не шелохнувшись.
– Не знаю, что сказать, Джош, – сказала она, сглотнув.
Ей было неловко из-за того, что она постоянно его подталкивала, что не поняла, что за его фанатизмом по отношению к работе и отговорками насчет разницы в возрасте кроется нечто серьезное…
– А говорить тут, собственно, и нечего. – Повернувшись к ней лицом, он печально улыбнулся. – Жизнь сурова.
– Да, – подтвердила Оливия, хотя сама не знала наверняка.
Да и откуда ей было это знать? Ее жизнь была счастливой. Мать и отчим любили и баловали ее. Ее родной отец умер, когда ей было пять лет, но она плохо его помнила, и поэтому ее потеря была несравнима с той, которую испытал Джош.
Теперь, когда Оливия все узнала, ей многое стало понятно в поведении Джоша. Например, почему он работал сверхурочно, но никогда не просил ее задержаться. Почему почти не замечал ее.
Почему не заводил служебных романов. Джош потерял Кэсси, но продолжал ее любить…
Он по-прежнему молча смотрел в темноту, словно находясь в тысяче километров от нее.
Оливии стало больно. В прошлом Джошу пришлось так много страдать, что он больше не хотел испытывать судьбу. Но хуже всего было то, что она ничего не могла с этим поделать.
– Мы не закончили ужинать, – сказала Оливия, вставая с кровати.
– Я не голоден, – пробормотал Джош.
– А я голодна, – ответила Оливия, направляясь к двери.
Ей хотелось как можно скорее положить конец этой сцене. Она испытывала чувство вины за то, что разбередила его старые раны.
Они вернулись на кухню. Джош сидел за столом и разговаривал с ней, но к еде он даже не притронулся. Он улыбался, но в его улыбке не было радости. А потом он обыграл Оливию в карты, но победа эта не принесла ему даже радости. И Оливия это ясно видела.
Со смертью его любимой девушки внутри Джоша что-то умерло, и никто не сможет это воскресить. Даже Оливия. Потому что он этого не хочет. Он и так уже достаточно настрадался.
Убрав со стола, Оливия поднялась к себе. Она думала, что Джош тоже пошел спать, но посреди ночи ее разбудил какой-то шум, доносящийся снизу. Накинув халат, она спустилась вниз и обнаружила Джоша, смотревшего видео.
Стоя в дверях, она минут двадцать смотрела на красивую брюнетку на экране. Та разбиралась с документами, смеялась, вела совещания. Слушая комментарии, которые делал Джош к своим видеозаписям, и комментарии других людей, снимавших его вместе с Кэсси, Оливия пришла к выводу, что он по-настоящему любил эту женщину. Но помимо этого она заметила еще нечто странное. Все друзья Джоша были его коллегами, как и его возлюбленная. На пленке не было ни одной записи, сделанной вне стен шикарного офиса на Манхэттене.