– Ты не хочешь или просто боишься, что тебе снова причинят боль?
– Я знаю, ты думаешь, что во всем разобралась, – произнес он, оборачиваясь. – Но правда заключается в том, что ты нравишься мне и я не хочу, чтобы ты меня ждала.
– Позволь мне самой решать, что я должна делать, а что не должна. Но я и не собиралась тебя ждать, Джош!
– Надеюсь, ты говоришь то, что думаешь, – спокойно произнес он, но его слова произвели неожиданный эффект.
Оливия резко дернулась, словно он ее ударил.
– Джош, не обольщайся на свой счет. Ты далеко не подарок, – сказала она, вставая. – Спасибо за то, что вел себя как самодовольный тщеславный ханжа, потому что это намного упростило мою жизнь. – С этими словами она покинула его кабинет.
Джош несколько раз глубоко вдохнул. Он не причинил ей боль. Он разозлил Оливию, и это хорошо. Теперь она точно не захочет знать его и начнет новую жизнь. Поступит в университет, получит диплом и, возможно, встретит мужчину, который действительно ее заслуживает…
Вздохнув, он снова склонился над документами, довольный тем, что все прояснил между ними раз и навсегда. Джош старался не обращать внимания на боль, сковавшую его сердце. Она, эта боль, была там уже пять лет. Он чувствовал ее, когда потерял Кэсси. Когда ушел его отец. Эта боль была хорошо ему знакома. Он знал, что она никогда не пройдет, но, по крайней мере, пока с ней справлялся.
Разъяренная, Оливия понеслась к стоянке, размахивая руками. Ее грудь вздымалась и опускалась, волосы разметались по плечам. Добравшись до своей машины, она запрыгнула в нее, завела мотор и, как сумасшедшая, рванула со стоянки.
Нет, она не сможет каждый день видеть его и знать, что он ее не любит! Знать, что он не хочет просыпаться рядом с ней каждое утро. Не хочет, чтобы она стала хозяйкой в его доме и подарила ему детей. Она прекрасно понимала, что ее ждет. Она любила Джоша Андерсона, а он ее – нет. Находиться рядом с ним восемь часов в день пять дней в неделю превратится для нее в настоящую пытку.
Она этого не вынесет.
– Может, тебе стоит здесь поселиться?
Оторвав взгляд от бумаг, Джош увидел Хилтона Мартина, стоящего в дверях его кабинета. Внезапно он осознал, что было уже очень поздно, потому что здание офиса было погружено в темноту. Единственным источником света в кабинете была настольная лампа, но она освещала лишь участок стола, за которым он читал и писал.
– И это я слышу от человека, который дает мне задания! – смеясь, Джош потянулся в кресле.
– Ты поэтому торчишь здесь все время? – спросил Хилтон, подойдя к нему.