Изо дня в день ничего не менялось. Вечером они вставали на ночлег у какой–нибудь речушки. Изредка встречали другие грузовики, которые тоже тянули быки. Они останавливались, говорили со сталкерами, иногда чем–то обменивались. Каспар всегда спрашивал, не был ли кто в большом городе, и редко слышал утвердительный ответ. А те, кто побывал, только качали головами, когда Каспар хотел узнать, не нашли ли они там что–нибудь интересное. «Ехать туда — потеря времени», — говорили они. Большинство встреченных ими сталкеров прочесывали пригороды, как поняла Лина, маленькие городки, которые окружали большой город.
Днем Каспар и Мэдди почти не разговаривали с ней. Около полудня останавливали грузовик, чтобы перекусить. Сначала ели высушенные фрукты, потом они закончились, и на завтрак, обед и ужин остались только «пирожки путешественника».
Каспар, как только набивал желудок, сразу засыпал. Он лежал на земле и храпел. Тогда Мэдди подзывала Лину, они отходили от Каспара и усаживались на землю, обычно под одним из деревьев с раскидистой кроной. Они сидели на мягкой траве, смотрели на небо сквозь ветви. Налетающий ветерок приносил им запахи пыльной земли и выжженной солнцем растительности.
На второй день, после обеда, Лина спросила Мэдди, где она раньше жила.
— В ужасном месте, — услышала в ответ.
— В каком смысле — ужасном?
— Маленьком, холодном и бедном. Дома из старых досок. Земля не годилась для сельского хозяйства, еды всегда не хватало. Жизнь становилась все хуже. Болезни, голод, тоска. Люди постоянно ссорились, многие уезжали. Поселение это доживало последние дни. Я хотела перебраться в такое место, где жизнь становилась бы лучше.
— Наш город тоже умирал, — вздохнув, сказала Лина. Она посмотрела на синее небо и подумала о черном небе Эмбера, без единого пятнышка света, а теперь в Эмбере наверняка погасли все огни. — В нашем городе никого не осталось.
— В Искре жизнь будет налаживаться, если только они справятся с трудностями.
— С трудностями?
— Да, вроде внезапного появления четырехсот человек.
— Ясно. — Лина вспомнила о конфликтах в деревне, о причинах, по которым ей хотелось вырваться из Искры, и сердце у нее упало. — Может, к нашему возвращению все утрясется, проблем не останется.
— Возможно, — сказала Мэдди. — Я на это надеюсь. Искра гораздо лучше того места, откуда я родом.
— Я могу понять, почему ты хотела уехать оттуда.
— Очень хотела, — вздохнула Мэдди. — Так хотела, что согласилась связаться с дураком.
— Дураком?
Мэдди мотнула головой в сторону спящего Каспара.
— Ты с ним только потому, что хотела уехать? Мэдди кивнула.