Едва они завернули за угол, как Мари села на велосипед и уперлась ногой в тротуар, чтобы дать Мюллеру сесть. Она быстро покатила вниз и, не замедляя хода, обернулась и крикнула:
— Что ты теперь будешь делать?
— Что? — переспросил Мюллер.
— Я спрашиваю, что ты будешь делать?
— Сейчас или вообще?
— И сейчас и вообще.
— Сейчас я еду с тобой есть гуляш, а вообще завтра я пойду к профессору Ливорно, запишусь к нему в семинар и предложу тему для диплома.
— Какую?
— Критический разбор работ профессора Шмека.
Мари подъехала к тротуару, остановилась и, повернувшись к Мюллеру, переспросила:
— Какую, какую?
— Да я же сказал: «Критический разбор сочинений профессора Шмека». Я знаю их вдоль и поперек, чуть ли не наизусть, а ненависть — хорошие чернила.
— А любовь?
— А любовь — это наихудшие чернила из всех существующих, — сказал Мюллер, — поехали, помощница!