-- Сколько дней нам до места идти? -- спросил Дубков проводника, когда они остановились на привал. Улукиткан неопределенно повел плечами.
-- Очень далеко?
-- Не знаю. Я никогда туда не ходил.
-- Как, то есть, не ходил? Ты же сказал, что знаешь, где есть руда.
-- Это правда, знаю, но я там никогда не был.
-- Значит, ты идешь впервые? -- не без тревоги спросил Дубков.
-- Ага.
-- Найдешь?
Улукиткан молча допил чай. Налил в кружку свежего.
-- Давно я с одним стариком промышлял сокжоев тут наверху, -- начал он и показал рукой на левобережный хребет. -- Один раз старик сказал: "Видишь, где солнце начинает день, большие хребты в снегах? Там в речке много разных дивных камней, тяжелых и легких, мягких и твердых. И есть чистое золото. Туда ведет только одна тропа. Она спрятана в глубоких щелях гор, под стлаником. Никогда не ходи туда, то богатство не твое... Много людей ходили, только твой дед вернулся назад живой. Он много чего видел в горах, да не мог рассказать.
-- Почему? -- спросил захваченный рассказом Дубков.
-- Мусунин отнял у него язык, и дед до смерти молчал.
-- Не сказку ли ты, Улукиткан, принимаешь за быль? -- заинтересованно спросил геолог.
-- Не скажи так, -- перебил его Улукиткан. -- Тот старик правду толмачил, И с дедом моим -- правда. Отец мне говорил...
...Все дальше и выше уходил караван -- в глубь осеннего пространства, навстречу сырым, моросящим туманам, в безмолвие снежных вершин. Люди и олени месили усталыми ногами зыбуны, болота, кочковатые мари, прокладывали путь сквозь чащу и рискованные броды, карабкались по каменным уступам горных кряжей.
Наконец караван достиг снежных вершин и двинулся до их темным ущельям.
-- От-от-от, -- покрикивал Улукиткан, подгоняя оленей, и горное эхо многократно повторяло его голос.
По пути им попадались звериные тропы. Но Улукиткан от них пугливо шарахался в сторону, поясняя Дубкову, что отец ему говорил: "Пойдешь клад искать, тяни свою тропу, а те, что попадутся там, все кончаются несчастьем..."
Почти уже стемнело, когда уставший караван спустился на дно глубокого ущелья и остановился на узкой прогалине, возле ручья. Горы нависали грозными силуэтами, казались неприступными.
Поставили палатку. Развели костер. Но ужин готовить не стали. Сил едва хватило разложить постели.
Улукиткан пробудился до рассвета. Осторожно вылез из мехового мешка, протер заспанные глаза, осмотрелся. Синее небо усыпано горячими угольками звезд. Горы спят в туманной мгле. Дремотно плещется по камням притихший ручей.
Проводник быстро позавтракал и собрался в путь. В котомку положил топор, лепешку, кусок мяса. Торопился уйти до рассвета. И, не разбудив Дубкова, покинул стоянку.