Тибетец подскочил к скале, забрался на глыбу и указал на выбитый в камне знак. Спихнув на землю несколько камней поменьше, он очистил второй знак.
— Ньямару-Джи! — пискнул худосочный монах, тыча пальцем в символы.
— Он хочет, чтобы мы расчистили площадку? — спросил Шварцвальда Виллигут.
Тот перевел. Тибетец утвердительно кивнул.
— Волли, зови парней! Придется поднапрячься! — распорядился группенфюрер.
Волли метнулся к жилым баракам в которых солдаты пытались навести некое подобие порядка перед ночевкой. Он вернулся обратно в сопровождении Валеннштайна.
— Слушай вводную, Иоахим, — произнес группенфюрер, — для начала нужно очистить место для работы. Мы должны разобрать вот этот завал.
— Эту каменюку тоже двигать придется? — по-деловому осведомился штандартенфюрер.
— Боюсь, что так, — ответил Виллигут. — Для начала пусть твои парни соберут останки в одну кучу. После мы их захороним. Да, пусть собирают перстни. Все «Адамовы головы» должны вернуться в орденский замок. Не будем нарушать традиции. Выполняй!
— До темноты не успеем, герр группенфюрер! — резонно заметил Иоахим.
— Тогда в первую очередь занимайся останками. Завалом займемся завтра.
— Будет исполнено, герр группенфюрер! — отрапортовал Иоахим и, развернувшись на каблуках, трусцой побежал к баракам.
— Исполнительный у тебя командир, — произнес Виллигут, обращаясь к Волли. — Жаль только, что у него напрочь отсутствует тяга ко всему необычному, новому… Как я уже говорил, прекрасный исполнитель, не более. Тактик, которому ни когда не быть стратегом. Но такие люди тоже необходимы ордену. На их верности и преданности держится очень многое. Но выше головы им никогда не прыгнуть. Штурмбаннфюрер Гипфель, — официальным тоном произнес Виллигут, — с сегодняшнего дня вы подчиняетесь непосредственно мне. По возвращении в Берлин я займусь вплотную твоим образованием… Можешь доложить Валеннштайну, что отныне — ты мой адъютант.
— Будет исполнено! — старательно пряча предательскую улыбку, помимо воли растягивающую губы, отрапортовал штурмбаннфюрер. — Он и без доклада догадывается…
— Доложи, чтобы не было двусмысленности, — настоял группенфюрер. — Как-никак, он был твоим непосредственным начальником.
— Есть доложить, майн группенфюрер!
Солдаты споро сносили останки в дальний угол двора, складывая костяки в ровные штабеля. Отдельной кучкой складировались ножи и перстни. К темноте двор был очищен, о чем Валеннштайн тут же доложил группенфюреру.
— Сколько собрано перстней? — поинтересовался Виллигут.
— Тысяча девяносто три.
— Их было 1111, - заметил Вейстхор. — Не хватает восьми штук.