4) Я решительно против вышибательской политики в отношении всех инакомыслящих товарищей. Я против такой политики не потому, что жалею инакомыслящих, а потому, что такая политика родит в партии режим запугивания, режим застращивания, режим, убивающий дух самокритики и инициативы. Нехорошо, если вождей партии боятся, но не уважают. Вожди партии могут быть действительными вождями лишь в том случае, если их не только боятся, но и уважают в партии, признают их авторитет. Создать таких вождей трудно, это дело длительное и нелегкое, но абсолютно необходимое, ибо без этого условия партия не может быть названа настоящей большевистской партией, а дисциплина партии не может быть сознательной дисциплиной. Я думаю, что немецкие товарищи грешат против этой самоочевидной истины. Для того, чтобы дезавуировать Троцкого и его сторонников, мы, русские большевики, развили интенсивнейшую принципиально-разъяснительную кампанию за основы большевизма против основ троцкизма, хотя, судя по силе и удельному весу ЦК РКП(б), мы могли бы обойтись без этой кампании. Нужна ли была эта кампания? Обязательно нужна была, ибо на ней мы воспитали сотни тысяч новых членов партии (и не членов) в духе большевизма. Крайне печально, что наши немецкие товарищи не чувствуют необходимости предварять или дополнять репрессии против оппозиции широкой принципиально-разъяснительной кампанией, затрудняя тем самым дело воспитания членов партии и кадров партии в духе большевизма. Прогнать Брандлера и Тальгеймера нетрудно, — это дело легкое. Но преодолеть брандлерианство — дело сложное и серьезное, тут одними репрессиями можно только испортить дело, — тут нужно глубоко вспахивать почву и серьезно просвещать головы. РКП(б) развивалась всегда противоречиями, т. е. в борьбе с некоммунистическими течениями, и только в этой борьбе она крепла, выковывала действительные кадры. Перед КПГ лежит тот же путь развития путем противоречий, путем действительной, серьезной и длительной борьбы с некоммунистическими течениями, особенно с социал-демократическими традициями, брандлерианством и пр. Но для такой борьбы недостаточно одних репрессий. Вот почему я думаю, что внутрипартийную политику ЦК КПГ надо сделать более гибкой. Я не сомневаюсь, что КПГ сумеет исправить недочеты в этой области.
5) Вы совершенно правы насчет работы в профсоюзах. Роль профсоюзов в Германии не та, что в России. В России союзы возникли после партии и они, в сущности, являлись вспомогательными органами партии. Не то в Германии и вообще в Европе. Там партия вышла из союзов, союзы с успехом конкурировали с партией в смысле влияния на массы и часто тяжелой гирей ложились на ногах у партии. Если спросить широкие массы в Германии или вообще в Европе, какую организацию они считают более близкой к себе, партию или профсоюзы, они, несомненно, ответят, что союзы ближе к ним, чем партия. Плохо ли это или хорошо, но это факт, что беспартийные рабочие в Европе считают союзы своими основными крепостями, помогающими им в борьбе с капиталистами (зарплата, рабочий день, страхование и пр.), тогда как партию расценивают они как нечто вспомогательное и второстепенное, хотя и необходимое. Этим и объясняется, что прямую борьбу с нынешними профсоюзами, ведомую “ультралевыми” извне, расценивают широкие рабочие массы как борьбу с их основными крепостями, которые они строили десятками лет и которые теперь хотят разрушить “коммунисты”. Не учесть этой особенности — значит погубить все дело коммунистического движения на Западе. Но из этого следуют два вывода: