— Ха, для себя! Да к тому, у кого этот перстень на пальце, любая красавица сама из башни выскочит, только успей подхватить! Ха-ха-ха! Нет, Закко был не дурак, он знал, чего хочет, и он это получил! Могучий Бел остался доволен подарком и наградил его волшебным перстнем. Шафраст говорит, что он правнук Закко, но в Шадизаре рассказывают другое… А ты, мальчик, слышал что-нибудь о правнуке Закко?
— Нет, дядюшка Расат, ничего не слышал. О самом Закко рассказывают много историй, его проделки мало кому удавалось повторить, но о его правнуках я ничего не знаю. А правду говорят, будто этот перстень…
— Не торопи меня, дитя, ночь еще только-только началась, спешить нам некуда. Сиди себе и слушай. Рассказ должен течь, как спокойная река, а не прыгать по камням, подобно горному ручью… Да, этот перстень обладает такой силой, что все мошенники Шадизара — от мелкого базарного воришки до грабителей, взламывающих по ночам хитроумные запоры,— служат Шафрасту, принося ему всю добычу. Город, как жирная муха, окутан паутиной их хитростей и плутовства, никто не может спать спокойно, не опасаясь за жизнь и имущество… Стражники подкуплены и ищут не там и не тех… О, где те добрые старые времена, когда судьи карали виновных, а воины охраняли покой горожан?!
— Ну, дядюшка Расат, насчет добрых старых времен ты хватил лишку — да простятся мне мои дерзкие слова! Я думаю, и прадеды наши не упомнят честных судей, а уж об этих мошенниках, что именуют себя городской стражей, но не хуже воров обирают торговцев, и говорить не приходится… И все же мне ясно одно: и так было несладко, а с Повелителем Хитрецов стало еще хуже. И все из-за перстня!
— Вот-вот, из-за него все наши беды! Ладно бы он просто приносил ворам удачу… В конце концов, и мы, честные торговцы, не гнушаемся пользоваться амулетами, заговоренными на успех в делах. Каждый имеет право на милость богов! Однако сокровище Шафраста — это скорее проклятие. Ибо сила его зловещая, точно клыки демона, и несет в себе смерть. Так говорят… Но довольно об этом! Негоже поминать на ночь глядя такие страсти, а то накличем беду! Не хотелось бы мне, чтобы грабители решились потревожить наш покой! Правда, здесь, у самого города, это случается редко, но все же не мешает поостеречься. Так что давай-ка поговорим о другом. Вот что я давно намеревался сказать тебе…
— Насчет Повелителя Хитрецов?
— Тьфу, дался же тебе этот негодяй! Забудь о нем! Пусть боги будут милостивы к тебе, о славный юноша, и пути ваши никогда не пересекутся. Поверь, так будет лучше для всех! Но я хотел повести речь совсем о другом. Надеюсь, это придется тебе по вкусу… Так вот. У меня есть пять дочерей, пять прекрасных цветов, возросших в саду моего сердца для услады жизни старика. Но я всегда мечтал о сыне, таком же вот смышленом и веселом, как ты. И слушай, мальчик, что я надумал…— Купец склонился к самому уху Гайяра и что-то горячо зашептал, для убедительности взмахивая пухлой рукой. Брови юноши удивленно приподнялись, он внимательно вслушивался в шепот Расата, помешивая палкой угли догорающего костра.