– Ладно, дедуля, как скажешь. Если все не так просто, как мне представлялось, то придется отодвинуть игру с участием аспиранта, но не очень надолго. Я пока его папочкой займусь.
– Что? – дед насупился. – Позволь полюбопытствовать, как ты собираешься им заниматься? Это наверняка прожженный тип, четко знающий, чего он хочет в этой жизни...
Дедуля, как всегда, был прав, Жупанов-отец хотел затащить меня в койку. Я не рискнула рассказать ему о шубе, обещанной мне взамен на интим. Ариша мог повести себя неадекватно.
– Пока что прорабатываю его связь с начальником горздрава. Ко мне попали копии кое-каких документов. Надо их изучить, возможно, придется что-то толкнуть в прессу...
– Хорошо, – дедуля вздохнул с облегчением, – с этим ты и без меня справишься. Что же касается удовлетворения карточного азарта свежеиспеченного преферансиста, то я возьму решение этого вопроса под свой контроль. Скажу тебе сразу, на выходной день мероприятие с Сашкиным участием мы планировать не будем. Невелика птица, чтобы все вокруг него крутились. Думаю, для этого подойдут вторник, среда или четверг... Кстати, Полетт, сколько ты планируешь поиметь с аспиранта?
– Я как-то об этом не думала.
– Напрасно! Это весьма существенный вопрос. Что греха таить, я, да и мои приятели, к чьей помощи мне придется прибегнуть, люди уже немолодые, поэтому игры в бирюльки нам не подходят. Победа должна приносить если не материальное, то хотя бы моральное удовлетворение. Потом, как ты понимаешь, Полетт, мне придется поблагодарить своих компаньонов за содействие и прилично угостить их...
– Дед, я тебя поняла. Но все равно пока не готова назвать сумму, которую можно заполучить с Шурика. Мне надо сделать кое-какие расчеты.
– Делай, а я тоже не буду терять времени даром. Займусь подготовкой этой благотворительной акции, – сказал дедуля и потянулся к телефонной трубке.
Я не стала мешать Арише, пошла в свою комнату и сбросила фотографии из мобильника в компьютер. Тексты получились мелковатыми и кое-где засвеченными вспышкой, но все-таки их суть до меня дошла. Кирюшкин был начальником медсанчасти при батальоне, которым командовал некий полковник Тихомиров. Как ни прискорбно, но в этом воинском подразделении существовали неуставные отношения. А Роман Афанасьевич не только имел скверную привычку не фиксировать в медицинском журнале побои обратившихся к нему солдат, но и воспитывал в них спартанский дух, оставляя парней без медицинской помощи. Об этом писала начальнику батальона мать Сергея Тамарченко, солдата срочной службы, попавшего в окружной госпиталь, где ему была ампутирована правая голень. Я вновь и вновь перечитывала эти строчки: «Кирюшкин мельком взглянул на ноги моего сына и тут же выпроводил его вон, сказав, что синяки пройдут сами собой. Если бы он оказал ему надлежащую медицинскую помощь, то у моего мальчика не началась бы гангрена...»