— А может немного подождать?
— Может и подождать, только сдается мне, что ты на верный след напал. Ты вот, что материалы мне пока оставь, а сам ступай, у тебя дела еще в производстве есть?
— Да.
— Вот и займись ими, а я доложу, и если что, вызову.
— Понял, разрешите идти?
— Валяй.
Павел вышел и подумал, а может, и правда заберут это дело от них, а заодно и мертвяк с рай отдела скинут. Все одним нераскрытым делом меньше будет. Да и он сможет заняться другими, не столь запутанными делами. Однако спустя три часа, его снова вызвал к себе в кабинет майор.
— Знакомься, капитан Волин с Петровки. Поступило указание, товарищ Лебедев, ты на время переходишь в распоряжение капитана. Так что знакомьтесь и за работу.
— Есть.
Отдав честь, Павел с капитаном вышли из кабинета и направились к нему. Соловьева не было, и они расположились за столом, разложив все собранные по делу документы. Павел подробно рассказал капитану, который попросил его называть просто Артемом, все, что сумел собрать по делу Гладышева.
— Одним словом вот такая картина складывается. Может, мы рано панику подымаем и вообще, все совсем иначе, но факты таковы, как я их вам описал.
— Пожалуй, не зря. Факты вещь упрямая. Стоит над ними поработать. Собирайтесь-ка, поедем к нам на Петровку.
Они вышли из отделения и сев в Жигули, на которых приехал капитан, отправились на Петровку.
—----
Лязг засова, выдача воды, потом снова лязг засова и очкастый приходит брать анализ. Опять лязг и снова вода. Монотонность и ожидание смерти. Хуже не придумаешь.
Николай прикинул, по его подсчетам получалось, что он здесь уже четвертые сутки. В обед принесли и бросили на пол новенького. Паренек, с цифрами на спине и груди тридцать девять, еще не пришел в сознание. Тихо лежал на бетонном полу у стены.
— Интересно, как там мать? Наверное, с ума сходит. Черт, а я как назло обозлился на неё, что денег не дала. Какой же я дурак. Ведь она без меня совсем одна останется. Бабка не в счет, ей уже за семьдесят, а вот мать. И почему я её обидел? Ведь она для меня все старается сделать. И комп новый купила и барахла у меня навалом и видак и телек. Все есть, а я вечно дай, дай. Может она права, горе мы не видели настоящего? Так вот оно, пришло и горе и испытание. Только что толку, если положат на стол и чик, тебя нету. Б…ть, суки, их всех к стенке бы и из автомата… Как же к стенке, это они тебя скорее к стенке, или вон как Олега, руки переломают, чтоб не выеживался. Зря я предложил всем поссать в сапог, а как отвечать, струсил, боли испугался. Жизнь — говно. Суки они все, суки поганые… Так, спокойно, кажется, и я, как тезка начинаю с катушек сходить. Погодьте, не рановато ли? Вздремну, пожалуй. Голова болит все сильнее, и жутко жрать охота. Сейчас бы черного хлеба с маслом и ветчиной и соленой огу… Заткнись падла, про жратву скажешь, заставлю палец собственный грызть, чтоб не повадно было думать о еде. Всё, главное не раскисать. Надо заснуть и хоть на время забыть этот кошмарный сон…