— Ой, да что же это я, чайник-то не поставила, — она зажгла плиту и присела к столу.
— Валентина, извините, как вас по батюшке?
— Ой, прямо и по батюшке, ну коли вам так больше нравится, Юрьевна.
— Что вы говорите, а меня Павел Юрьевич. Видите как здорово, — Павел пытался всеми силами, сбить её столку, и расположить к себе.
— Надо же, снова всплеснула она руками.
— Вот ведь приехало столько народу из столицы, наверно видели, а к вам и не заглянули, не так ли?
— Да я как раз за день до этого к сыну уехала. Он у меня в Вышнем Волочке живет, недалеко отсюда. А приехала, тут такое, кто что говорит. Одни, что кого-то убили, другие, обокрали, третьи вообще чуму гонят, дескать, притон какой был и детское порно снимали.
— Вот именно, слухи они возникают именно потому, что от общественности хотят скрыть правду, не так ли?
— Истинно. Ой, я как погляжу, вы настоящий милиционер, в том плане, такой, какой народ понимает и уважает, правда?
— Я право не знаю, но стараюсь быть именно таким, — делая смущенное лицо, произнес Павел, — Стараюсь, по-возможности.
— Так, стало быть, верно, гутарят насчет притона-то?
— Вот это вы в самую точку попали.
— Ну, а я о чем, а они, убили, ограбили. Я ведь всегда знаю, о чем речь, а меня болтушкой называют.
— Зря. Очень даже зря. Только это между нами, конечно.
— Само собой. Могила. Я разве кому сболтну лишнее.
— Тогда, стало быть, и вы мне, если что знаете, подскажите про обитателей семнадцатого дома.
— А что сказать. Молодежь там жила. Все бугаи здоровые. Видать малолеток-то, они и охраняли. А тот, что очкарик у них, носатый такой был, за главного. Морда у него противная такая. И улыбка, ну так и хотелось во след плюнуть. Вот он, видать, и снимал кино-то с ними. Этот, как его, режиссер, стало быть. Из дома ни ногой. Сколько тут живут, всего пару раз видела.
— Простите. А с чего вы решили, что там дети были? Есть сведения, что они взрослое порно кино снимали.
— С чего дети-то. Да я за этот год пару раз видела, как они привозили в своем автомобиле подростков. Один раз девчонку, потом парня молодого. Ведут, а те словно пьяные. Их видно наркотой-то накачали сперва.
— И когда это было?
— Один раз зимой, а потом месяц назад.
— А вы это сами видели, или так по слухам?
— Сама, грешна, конечно, в дыру в ихнем заборе подсматривала и потому видела. Они под вечер оба раза прикатили на фургоне-то, а я шасть и подглядела.
— А фургон, тот, что зеленый, с московскими номерами?
— Ну да, тот самый. Насчет номеров, я не знаю, а вот что зеленый, это точно.
— А с кем-нибудь из живущих в доме не приходилось разговаривать?