Указанные люди спрыгнули и поскакали своим ходом, а джип опять рванул вперед. На этот раз в нем было шесть человек, поэтому разместились чуть ли не с комфортом. Проехав пару километров по дороге, мы свернули в лес, и когда стало понятно, что пешедралом будет быстрее, чем на колесах, все спешились и принялись работать ногами. На пятой минуте работы выяснилось, что Мищук не умеет бегать. Не то что бы вообще, но не умеет. Глядя, как он хватает ртом воздух, я сплюнул и скомандовал:
– Шагом!
Через какое-то время, когда Тарас отдышался и общая краснота морды уступила место нормальному окрасу, Марат поинтересовался:
– Далеко еще?
– Почти пришли. Яма была вон за той полянкой, где спуск к речке начинается.
И когда мы проскочили через небольшую проплешину, густо заросшую травой, Мищук наконец остановился и, оглядевшись, уверенно ткнул в сторону главного ориентира, о котором я раз десять у него уже спрашивал, – большого кряжистого дуба:
– Вот, метрах в двадцати от него они и копали. Но где вход, точно не скажу. Я только яму видел, когда к Зарембе приходил. А тот потом говорил, что тут все будет заминировано, поэтому от греха подальше я сюда и не лез.
– Разберемся. Ты, Тарас Богданович, пока в сторонке постой вот с этим пареньком, а мы тут все осмотрим. – И обращаясь к ребятам, добавил: – Ну что, мужики? Все слышали? Могут быть мины, так что осторожнее. А сейчас: носом в землю и – вперед!
Про мины мищуковский родственник насвистел. Их не было. Зато был схрон и вход в него. Один люк нашли минут через десять. Второй почти сразу после первого. Нашли и стали думу думать, как извлекать прячущихся там людей. Ну при условии, что там кто-то вообще прячется. Плана бункера конечно же никто, включая Мищука, не знал, а дуриком лезть под землю не хотелось. Глядя, как Шарафутдинов извлекает из ранца разведчика свои убойные взрывпакеты, я сморщился и, вытянув руки ладонями вперед, язвительно попросил:
– Шах, я тебя умоляю! Может, без твоих штучек в этот раз обойдемся? Ты знаешь, если туда запулить пару противотанковых гранат, шансов взять живых «языков» будет гораздо больше. А твои бомбочки могут вызвать непредсказуемый эффект! Вон, Ганбовского так накрыло, до сих пор не отпускает… И главное – непонятно, с чего?
Марат, раскладывая толстенькие картонные цилиндры перед собой, сосредоточенно сопел и сначала на мои причитания не обращал внимания. Потом, отложив четыре штуки, помеченные синим карандашом, в сторону, миролюбиво заметил:
– Не бзди, командир. Все учтено. Вот в этих заряд слабее. Так что – нормально будет.