— Дик, ты не спишь! Не притворяйся. Я — твоя дочка, и в моей крови тоже есть что-то от сыщика. Я вижу, как у тебя под веками смеются глаза. Или опять думаешь о своем и тебя нельзя трогать?
Коваль открыл глаза и улыбнулся. Наташа стояла рядом. Щеки ее разрумянились после прогулки.
— Есть новости? — спросил он.
— Ничего интересного. Сидела в читалке. Этот старикан Гесиод, был в Древней Греции такой поэт, написал длиннющую вещь «Труды и дни». Знал, наверно, что его книгу нелегко будет прочитать. Между тем что-то есть в этой штуковине. И подумать только — почти две с половиной тысячи лет назад написано! Не читал?
Коваль приподнялся, сел, отрицательно покачал головой.
— Боже, какой ты безграмотный! Хотя, правда, зачем тебе грек Гесиод. Зато ты знаешь римское право, а я о нем и представления не имею, Дик!
— Наташенька, у меня есть имя, человеческое, — поморщился Коваль.
— Простите, многоуважаемый Дмитрий Иванович Коваль, или просто папочка. Но это ведь то же самое. Сокращенно только. И мне так нравится. Дик! Что-то в этом имени есть стремительное. И нашей бурной эпохе соответствующее. Да к тому же — начальные буквы твоего имени, отчества, фамилии — твои инициалы.
— Кличка какая-то. Ты не уважаешь отца.
— Боже, у этих современных родителей — эпидемия гипертрофированной мнительности и болезненной подозрительности! Ты ведь прекрасно знаешь, что дочка тебя уважает и даже немного боится.
Коваль, притянув к себе Наташу, взлохматил ей волосы.
— Не стыдно? Медведь, а не отец. Всю прическу испортил. Вот и люби тебя! И в кого ты такой огромный?
— В деда твоего. А ты вот в кого такая хилая?
— В бабушку, — рассмеялась Наташа. — Ладно, думай дальше о своих преступниках, как их всех под замок упрятать, а я пойду ужин приготовлю.
Ковалю вдруг очень захотелось рассказать Наташе о том, что случилось сегодня…
Утром у двери управления милиции его остановил мужчина.
«Товарищ подполковник, — волнуясь, сказал он. — Хочу вас поблагодарить. Я — Омельченко».
Коваль присмотрелся. Где-то он видел этого человека.
«Я — Омельченко, — повторил он. — Помните, главбух «Автотранса». Два года назад вы посадили меня».
Коваль вспомнил. Один из участников крупной кражи набрал много вещей в кредит по справке «Автотранса». Оказалось, что это главбух Омельченко выдавал приятелям фальшивые справки, по которым они получали ценные вещи в магазинах.
«За что же благодарить?!» — подполковник недружелюбно оглядел бывшего бухгалтера.
«За детей, которых вы не оставили без матери. И жена от всего сердца вас благодарит…»
Подполковник оборвал его: