— Значит, и в этой декаде план не выполнишь?
— Иван Васильевич, трубы не подвозят. Из-за этого и простои. Я докладывал вам.
— Что ты мне, Лахно, очки втираешь? Лодырь ты. Зачем пришел сегодня ко мне? Хныкать? Убирайся отсюда! Отправляйся на свой участок и не попадайся на глаза, пока сто процентов не будет. Или — или!.. Или сделаешь план, или выгоню.
Инженер вздохнул, взял с подоконника шляпу и, осторожно ступая по ковровой дорожке, направился к двери.
Все молчали.
И в эту минуту напряженного молчания Коваль вспомнил изречение: «Убийца — тот, кто убивает тело, но трижды убийца — кто убивает душу». Где он это вычитал? Кажется, у Ромена Роллана. Мудро сказано. Но если это так, почему законы человеческого общества наказывают главным образом за убийство тела? Не потому ли, что убийство тела — акт единовременный и заметный, а убийство духа растянуто во времени и не поддается точному измерению, ибо не имеет ярко выраженных сиюминутных последствий? Но в таком случае законы несовершенны… Интересно, на самом деле это — Ромен Роллан? Надо будет дома посмотреть.
— Дальше… — Петров снова обвел взглядом присутствующих, выбирая следующего докладчика.
Люди съежились. И те, кто должны были еще отчитаться, и те, кто уже докладывали.
…Закончив совещание и оставшись в кабинете вдвоем с подполковником, управляющий трестом вытер платком лоб.
— Вот так и живем, — сказал он. — Бездельники! Легкой жизни хотят… Они меня до инфаркта доведут…
Инфаркт так не вязался с обликом пышущего здоровьем Петрова, что, несмотря на тяжкое впечатление, которое произвело на Коваля совещание, он мысленно улыбнулся.
— Не мое дело, Иван Васильевич, но вы так оборвали старого инженера…
— Лахно? Патентованный лодырь! Сложа руки трубы ждет. На других участках тоже не хватает, а план вытянули! А он хнычет, няньку ему давай!..
— Как же они выполнили? Без труб артезианский колодец не построишь.
— Сумели. В одном месте сэкономили, в другом — добавили. О неритмичном снабжении я лучше их знаю. И меры принимаю. Но я сам с поставщиками и старшими товарищами переговоры веду. И ты мне не напоминай, за мою спину и за трубы не прячься. Дело руководителя участка — преодолеть трудности. Головой работать надо, на месте выход искать. А если я вожжи ослаблю, на самотек пущу — все на ветер пойдет. Одному спустишь — всех распустишь. А у меня государственный план, народу вода нужна…
Коваль встал, собираясь прощаться. Обрывок фотографии лежал в кармане. Но подполковник так и не достал его оттуда. Что-то мешало откровенно поговорить с Петровым.