Подполковник умолк.
«…Концентрированные телепатические поля вынесли его через окно в вечернее суперпространство, — всплыли в памяти слова Наташкиной пародии, и он со скрытой иронией посмотрел на надутого Бублейникова. — Дело прояснялось…» Уж не майора ли имела в виду эта егоза? Не отца же своего, в конце-то концов!»
Собираясь с мыслями, глянул в окно. Солнце еще не выбралось из тумана, но уже виднелись очертания и крыш, и стен домов на противоположной стороне.
— Самое важное сейчас, мне кажется, изолировать подозреваемых, чтобы не могли появиться новые жертвы, — продолжал Коваль. — Тут каждая минута дорога, и немедленная командировка в Тюмень — решение правильное. Что же касается Шефера, то он опасности не представляет. Даже если он и убил сестру, что маловероятно, то претензий к людям, оставшимся в живых, не имеет: от них наследства ему не причитается.
Подполковник встал и подошел к окну. Островерхие черепичные крыши снова напомнили ему далекую молодость, войну, трансильванский городок Меркуря-Чукулуй.
«Почему он мешает по-настоящему взяться за Шефера?! — удивлялся тем временем Бублейников. — Я из этого гладкого немца нож вытряхнул бы, как из пустого мешка! А он все время выводит его из-под удара. Ничего не понимаю! Не иначе в детство впал на склоне лет! На пенсию человеку пора, а он здесь разглагольствует».
После Коваля слово взял Тур.
Оперативно-следственное совещание продолжалось.
Открывая дверь бани, младший лейтенант Прокопчук еще не решил, с чего начнет разговор о Маркеле Казанке. Возлагал надежду на экспромт, который часто выручал его в сложных ситуациях.
Разговор должен завязаться ненароком, естественно, сам по себе, хотя направлять его все же придется. Тем паче что буфетчицу Розу Гей он хорошо знает, — работая участковым инспектором, едва ли не каждый день заглядывает к ней, чтобы выпить холодного пенистого пивка.
Народу в зале было немного. Несколько распаренных физиономий с наслаждением опорожняли свои кружки. Алебастровая стойка была заставлена грязной посудой.
Став в очередь, Прокопчук принялся внимательно, словно впервые увидел, разглядывать Розу — маленькую, подвижную цыганочку, которая, расплескивая пиво по стойке, ловко наполняла тяжелые кружки и одновременно перебрасывалась с постоянными клиентами острым словцом.
Роза сразу заметила его.
— Что, Мишуня, пивка? С сушкой? — выкрикнула через головы стоявших в очереди.
— И пивка тоже. Отпускай. Я подожду.
— Тоже? А еще что?
— Страшная тайна, — улыбнулся участковый. У него уже появилась интересная идея.
Очередь подошла. Расплатившись и взяв свою кружку, Прокопчук не отошел от стойки, а остался возле нее, хитро поглядывая на Розу.