Девушка была готова по-девичьи от всей души разрыдаться, но все-таки проявила завидную для столь нежного существа, коим она являлась, выдержку, ограничившись тем, что всего-то пару раз хлюпнула носом.
— Успокоилась, вот и хорошо, — улыбнулся я Екатерине, заметив, что она не собирается разводить сырость на своем лице. — А теперь, уважаемые, мне не терпится узнать, каким образом вы очутились в этом медвежьем углу, да еще в столь сомнительной компании?
Я мельком посмотрел на валяющиеся на земле трупы. Затем перевел взгляд на профессора и аспирантку.
Вместо ответа девушка азартно затараторила:
— Ловко вы их вырубили! Раньше я ни за что бы не поверила, что вот так запросто один человек может справиться с целой оравой сильных, к тому же вооруженных мужчин. Наверняка, Иван, вы проходили боевую подготовку в каком-нибудь спецподразделении.
— Что-то вроде того, — кивнул я в знак подтверждения ее слов.
— Как вы считаете, не стоит ли разоружить бандитов, пока они не очнулись? — предложила инициативная аспирантка.
«Не знаю, как профессор, но мамзель по своей наивности, кажется, предполагает, что ее мучители до сих пор живы, просто находятся в бессознательном состоянии», — с усмешкой подумал я и только собрался открыть рот, чтобы раскрыть глаза даме, как услышал стариковский смешок, а вслед ему хрипловатый голос наконец-то оклемавшегося Адама Смита:
— Ну что же ты, Катюша, не можешь живого человека от мертвеца отличить?! Впрочем, откуда? Ты же никогда не воевала. А я в свое время во Вьетнаме на трупяков изрядно насмотрелся, до сих пор перед глазами стоит.
Девушка недоверчиво посмотрела на умиротворенные лица бородачей, после чего перевела взгляд на меня и еле слышным голосом спросила:
— Это правда, Иван, вы действительно их всех убили?
— Твой коллега, Катя, весьма наблюдательный человек, — утвердительно кивнул я. — Действительно, все они мертвы, за исключением того, который мучил юношу. Его я собираюсь хорошенько допросить…
— А потом? — не унималась Катя.
— А потом, — улыбнулся я самой располагающей улыбкой, — как говорят на нашей с тобой далекой родине: «Суп с котом».
— Какой суп? — девушка часто-часто захлопала своими длинными ресницами.
— Иван хочет сказать, — вместо меня ответил профессор, — что этого он тоже того… ну, как всех остальных.
— Но ведь это жестоко! — сделав большие глаза, громко выкрикнула Екатерина.
— Ну, если ты так считаешь, — ухмыльнулся я, — когда он очухается, я извинюсь перед ним, сдую с него пылинки и отпущу на все четыре стороны.
— Зачем же так утрировать? — Девушка была готова расплакаться, осознав, что ее пытаются выставить полной дурой. — Существуют полиция, суд, тюрьма…