— Может быть, все-таки вызвать врача? Вы так побледнели, зубами во сне скрипели, и этот пот!.. — не унималась заботливая эйр-хостис. — Один из наших стюардов — дипломированный фельдшер…
— Вот глупая девчонка — пристала к парню, как банный лист к одному месту! — Сидевший в противоположном от прохода ряду мужчина поднялся со своего кресла с едва початой бутылкой виски в правой руке и стаканом в левой и, прихватив со столика стюардессы второй стакан, бесцеремонно плюхнулся на свободное место рядом со мной. Затем, как бы опомнившись, поинтересовался: — Не возражаете? — И, плеснув в трофейный стакан золотистой жидкости примерно на два пальца, протянул мне со словами: — Примите внутрь, молодой человек, это именно то, что в данный момент вам поможет лучше всяких микстур и таблеток.
Был мужчина невысок, кряжист, лет сорока или сорока пяти на вид, щеголял полированной, как бильярдный шар, головой. Вообще-то лысина была ему очень к лицу, и представить этого человека обросшим густой шевелюрой было весьма затруднительно. Говорил он по-английски недостаточно бегло, с ярко выраженным русским акцентом и время от времени запинался, подыскивая нужные слова.
Я машинально принял из его рук бокал и залпом осушил его. После чего вернул владельцу опустевшую тару и для удобства общения перешел на его родной язык.
— Премного благодарен, господин… Э?…
— Смирнов Иван Николаевич — предприниматель и в некоторой степени политик, — представился мужчина и, улыбнувшись по-детски открытой улыбкой, добавил: — На Смирновых, Ивановых и Кузнецовых вся Расея-матушка держится. Давай, паря, еще по маленькой врежем, иначе я среди этих надутых халявщиков, привыкших путешествовать по первому классу за хозяйский счет, и маменькиных сынков, получивших образование в разных там Оксфордах и Кембриджах, с тоски сдохну. Никак не возьму в толк, язвенники они все здесь, что ли, — даже на дармовщинку вмазать отказываются, все бубнят: «Сори, ай м нон-дринкен!» Знаем, какие они нон-дринкены — просто выпендриваются друг перед дружкой, а в Москве дорвутся до нашей прозрачной — за уши не оттащишь. Ты, земеля, по какому делу в Туманный Альбион мотался? Если, конечно, не секрет. Я поначалу подумал, что ты также из этих гусей гамбургских, — Иван Николаевич обвел салон рукой с опустевшим стаканом и пояснил: — Эвон как по-англицки шпаришь, как по-русски.
— Ивэн Вериск — искусствовед, — в свою очередь отрекомендовался я и поспешил разуверить своего нового знакомого в том, что являюсь его земляком: — Извините, Иван Николаевич, но я родом не из России. Родился и вырос в Австралии, неподалеку от Мельбурна, а в Москве года два назад проходил стажировку.