В конце концов, он частично добился своего. На заданный в сто первый раз вопрос: «Учитель, а куда это мы собрались в такую рань?» — чародей с ехидной ухмылочкой ответил:
— Во-во, Мал, хорошенько запомни дорогу вон к той деревне. — Он указал пальцем в сторону выплывающего из туманного марева небольшого поселения, огороженного заостренным сверху частоколом. — Отныне каждое утро ты будешь самостоятельно прибегать сюда к мастеру Зелоту Стамбу.
Более ничего старый маг не сообщил любознательному Малу и на все его вопросы лишь хитро усмехался в свою седую бороду.
Стоило троице приблизиться к распахнутым настежь воротам поселения, как один из ее членов присел на задние лапы, жалобно заскулил и посмотрел на людей своими раскосыми выразительными глазами, давая понять, что не испытывает никакого желания оказаться внутри ограниченного частоколом пространства.
— Хорошо, Серый, — нежно погладил волка по голове мальчик, — можешь побегать здесь неподалеку, только никого не пугай, здешних псов не цепляй, на домашнюю скотину не охоться. Все понял?
Волк пригнул морду к земле и в знак согласия легонько боднул головой своего друга и господина в грудь. Серый иногда и сам удивлялся, почему он — дикий, гордый и свободолюбивый зверь — с покорностью домашнего пса выполняет все прихоти этого мальца. Даже старый чародей, при всей своей магической силе, не волен помыкать этим существом в той степени, какую себе позволяет обычный шестилетний ребенок. Казалось бы, с какой стати он должен сопровождать эту парочку, вместо того, чтобы заняться любимым делом — охотой на зайца или кабана? С самого первого момента их встречи Серый, тогда еще Острый Коготь, будто намертво прикипел к этому на вид совершенно беззащитному существу, до такой степени, что без всяких душевных мук, даже с величайшей радостью был готов «разбиться в лепешку», чтобы выполнить самое изощренное желание своего бога. Могучий чародей, вернувший ему — умиравшему от старости зверю — молодость, здоровье и былую силу, вот кого, казалось бы, нужно боготворить и перед кем преклоняться. Ан нет. Конечно, Серый изрядно побаивался колдуна и признавал его главенство в их небольшой стае, но при случае мог выразить грозным рыком свое недовольство какими-либо поступками мага. От мальчишки же он сносил безропотно все и не сопротивлялся даже в том случае, когда по зиме тот запрягал его в сани и понукал громкими криками, будто обыкновенную ездовую собаку. Если бы каких-нибудь семь-восемь лет назад кто-нибудь сказал гордому волку, что он будет заботиться о человеческом детеныше, словно о собственном волчонке, Острый Коготь непременно перегрыз бы беспардонному лгуну глотку и вырвал его поганый язык.