Третьей заботой была Оура.
Я украдкой рассматривал свое отражение в отполированном оловянном кубке — не поседел ли случаем с расстройства? — но волосы мои, похоже, были всё того же бурого цвета, что прежде. В самый первый день какой-то подвыпивший шутник шлёпнул Оуру по заднице. Она оглянулась, как будто слегка удивлённая… и не успел я и пошевелиться, как она дала сдачи. Я уже говорил, что русалки дьявольски сильны? Ну и вот, она так врезала ему в лоб, что шутник аж полетеееееееел. Счастье ещё, что он только пропахал мордой недурную борозду в песке, которым был посыпан пол. Это падение так развеселило приятелей бедняги, что они позабыли о суровой мести. И очень хорошо, а то мне уж совсем не улыбалось драться под крышей. Мало того что тесно и с оружием не развернуться, так ещё и потом я уже не мог бы показаться в «Зайце». Если только не задумал бы во что бы то ни стало напиться мочи вместо пива.
Развеселившись, наемники угостили Оуру кружкой самого крепкого элберского. Она выпила не моргнув глазом. И не успел я оглянуться, как начались единоборства — кто может больше выпить. Русалочка моя делала всех, как только хотела, а выигранное серебро приносила мне. Прибыль получалась недурная, только меня заботило одно: как долго ещё выдержит терпение посетителей «Зайца» и не захотят ли они в конце концов сплавить нас по речке в железных воротниках.
А последней моей заботой был сам таинственный господин Каракуля из Равелн. Я не имел ни малейшего понятия, как он выглядит. Там, где должны были находиться воспоминания о предпоследнем месяце моей жизни, зияла одна большая дырка.
Только письменный документ, который жёг меня даже сквозь карман, свидетельствовал о сотворенной мною глупости. Кажется, в первый раз в жизни должник нетерпеливо томился в ожидании кредитора, но, видно, уж так мне на роду написано: ничего у меня не выходит попросту, как у всех. Вот так я посиживал в корчме и дожидался, рассчитывая на то, что вельможный господин Каракуля сам меня найдёт и узнает. И я оказался прав.
Примерно на третий день после истечения срока заклада в корчме появился необычный гость. Я как раз сидел мордой к дверям, так что заметил его сразу же, и тут у меня даже в глазах потемнело.
Это было настоящее потрясение. До сих пор подобное убранство я видела только на огромных вонючих жуках. У новоприбывшего был ярко-зелёный живот… то есть кафтан, а на плечи накинуто одеяние оранжевого цвета (столь же ядовито-яркое) с чёрными украшениями. От такого сочетания цветов глаза лезли на лоб и слезились. А его походка и манера держать себя явно говорили то, что у нас было бы безошибочно понято как «я тут самый крупный и важный самец, только попробуй что-то сделать не так». Я краем глаза посмотрела на Эрила… ой нет… Он явно не относился к доминирующим самцам. Я бы даже сказала, что он старается как можно меньше бросаться в глаза — да и куда ему в этой старенькой вылинявшей куртёнке и с волосиками цвета бурого заячьего меха. Он мало говорил, мало двигался и занимал мало места. Будь он драконом, наверняка подходил бы к еде одним из последних. Несмотря на это, взгляд доминанта мгновенно и безошибочно отыскал его в толпе.