Фарин с отвращением покачал головой.
— Он не всегда такой, — сказал ему Тобин, готовый броситься на защиту двоюродного брата.
— Он такой слишком часто, на мой взгляд. Да и на взгляд его отца тоже, я бы сказал, — проворчат Фарин.
— На мой тоже, — тихо произнес Ки, поднимая защелку на их двери.
Но когда он попытался открыть дверь, она на что-то наткнулась. Изнутри донесся удивленный вскрик, и из комнаты выскочил их паж Балдус, глядя на Тобина с сонным восторгом.
— Добро пожаловать домой, мой принц! И лорд Фарин! Как приятно снова вас видеть!
В комнате горели свечи, воздух наполнял уютный запах пчелиного воска и сосен, росших перед балконом.
Балдус поспешил одернуть тяжелые черные с золотом завесы на кровати и отвернул одеяла.
— Я подогрел воду, мой принц. Мы с Молаем так обрадовались вести о вашем возвращении! Сэр Ки, ваши вещи в гардеробной. Я оставил все нераспакованным, как всегда. — Он с трудом подавил зевок. — Ах да, тут письмо от вашего опекуна, принц Тобин. Я думаю, Молай оставил его на письменном столе.
«Так значит, Старый Мешок все-таки не терял времени даром», — подумал Тобин, заметив сложенный пергамент.
Судя по тому, что Балдус смотрел куда угодно, только не на Ки, опасения его оруженосца были небезосновательны.
— Ложись спать в кухне, там теплее, — сказал Тобин мальчику, не желая его присутствия. — И скажи Молаю, он мне сегодня не понадобится. Я хочу спать.
Балдус поклонился и ушел, волоча за собой свой соломенный тюфяк.
Глубоко вздохнув, Тобин сломал печать на письме и прочитал несколько коротких строк.
— И что там написано? — негромко спросил Ки.
— Только то, что он вызывает меня утром к себе и что я должен прийти один.
Фарин тоже прочитал письмо, хмуря брови.
— Один, вот как? Похоже, лорд Хранитель нуждается в напоминании, с кем, собственно, он имеет дело. Я оставлю под дверью одного гвардейца. Пошлешь его за мной, если понадобится. — Он хлопнул обоих мальчиков по плечам. — Эй, нечего кукситься, ребята! Зачем волноваться раньше времени? Ложитесь спать, а утром, что бы ни случилось, мы со всем справимся.
Тобин хотел бы последовать совету Фарина, но ни он, ни Ки не могли уснуть, и слов для разговора у них тоже не находилось. Они долго лежали молча, прислушиваясь к потрескиванию углей в очаге.
Наконец Ки толкнул Тобина ногой и высказал их общие опасения:
— Может, это моя последняя ночь здесь.
— Надеюсь, нет, — прохрипел Тобин, горло у него сжалось.
Прошло немало времени, прежде чем Ки заснул. Тобин еще полежал неподвижно, чтобы убедиться в этом окончательно, потом выскользнул из постели и, прихватив свечу, пошел в гардеробную.