На мгновение Тобину показалось, что Фарин намерен наплевать на запрет и отправиться вместе с ним. Нелюбовь Фарина к Оруну ни для кого не была тайной, но никогда прежде Тобин не видел Фарина таким рассерженным.
Бизир подошел вплотную к Фарину, и Тобин услышал его шепот:
— Я буду рядом.
— Толку от тебя, — проворчал Фарин. — Ладно, Тобин, не беспокойся. Я жду здесь.
Тобин кивнул, бодрясь изо всех сил; но по пути вслед за Бизиром наверх он вытащил спрятанные на груди кольцо и печать и поцеловал их — на удачу.
Он никогда не бывал на верхних этажах. Пока они шли по длинному коридору в глубину дома, Тобин поражался роскоши жилища Оруна. Резьба и гобелены были просто изумительными, а мебель выглядела достойной Нового дворца. Мальчики-слуги рассыпались в разные стороны при виде Тобина. Бизир не обращал на них внимания, как будто их вовсе не было.
Он остановился перед последней по коридору дверью и ввел Тобина в огромную комнату.
— Помни, я рядом, за дверью, — прошептал он.
Тобин недоуменно осмотрелся. Он ожидал, что очутится в уединенной гостиной или приемной, но это была спальня. Невероятных размеров кровать с резными спинками занимала центр помещения. Полог из темно-желтого бархата, увешанный крохотными золотыми колокольчиками, был задернут, шторы на окнах опущены. На стенах, обшитых деревянными панелями, висели гобелены с идиллическими сценками на свежем воздухе, в лесах и на лугах, но в самой комнате воздуха явно не хватало. Здесь было жарко, как в кузнице, и сильно пахло кедровыми поленьями, ярко горевшими и стрелявшими искрами в гигантском каменном очаге.
Даже комната принца Корина не была такой чрезмерно роскошной, подумал Тобин и тут же вздрогнул, потому что колокольчики на кровати мягко зазвенели. Пухлая белая рука раздвинула полог.
— А, вот и наш маленький бродяга! Вернулся наконец? — промурлыкал Орун, жестом подзывая Тобина ближе. — Иди сюда, дорогой, позволь мне взглянуть, как ты перенес недуг.
Лорд Орун, в желтой шелковой рубахе, возлежал среди горы подушек, бархатный ночной колпак того же цвета прикрывал лысую голову. Хрустальный светильник, висевший над ним на цепи, бросал тени, от которых лицо лорда казалось еще более желтым и обрюзгшим, чем обычно, его вялая плоть как будто с трудом держалась на костях, стремясь соскользнуть вниз. На стеганом покрывале были разбросаны какие-то документы, а рядом на подносе красовались остатки более чем обильного завтрака.
— Подойди ближе, — приказал Орун.
Край матраса высокой кровати находился почти на уровне груди Тобина. Заставив себя посмотреть вверх, на опекуна, Тобин заметил седые волосы в его носу.