Немного погодя она подняла голову и посмотрела на Аркониэля без особого удивления.
— Что ты делаешь? — спросил он.
— Мне присниться сон, — ответила она, встав и разминая онемевшую поясницу. — Кто-то приходить, но я не рассматривала кто, вот и приходить сюда.
— А в воде увидела?
Она кивнула и взяла его за руку, увлекая назад, к дубу.
— Чародеи.
— Гончие?
— Нет, Айя и еще кто-то, не знаю. Вокруг него облако. Но они идут видеть тебя.
— Я должен вернуться в замок?
Улыбнувшись, она погладила его по щеке.
— Нет, время еще есть, а я слишком замерзать, чтобы лечь в постель одна. — Годы вновь как будто смыло с ее лица, когда она просунула руку под одежду Аркониэля и холодными пальцами коснулась низа его живота. — Ты оставаться и согревать меня.
Аркониэль вернулся в замок на следующее утро, ожидая увидеть во дворе взмыленных лошадей. Но Айя не приехала ни в этот день, ни на следующий. Недоумевая, он оседлал коня и отправился по горной дороге искать Лхел, но ведьма не показалась ему.
Прошло уже больше половины недели, прежде чем ее видение стало явью. Аркониэль как раз работал над чарами превращения, когда услышал со стороны дороги, проложенной по реке, звон колокольчиков на санях. Узнав эти высокие звуки, он вернулся к работе. Это была всего лишь дочь мельника, каждый месяц привозившая все необходимое для кухни.
Он все еще бился над сложностями превращения каштана в нож для разрезания писем, когда его отвлек стук дверной задвижки. Никто не смел его тревожить в это время дня.
— Тебе бы лучше спуститься вниз, Аркониэль, — сказала Нари. Ее обычно безмятежное лицо омрачила тревога, руки, спрятанные под фартуком, сжались в кулаки. — Приехала мистрис Айя.
— Что случилось? — спросил он, спеша вслед за Нари к лестнице. — Она здорова?
— О да, с ней все хорошо. А вот о женщине, которую она привезла с собой, я бы так не сказала.
Айя сидела на скамье у очага в холле, поддерживая согнутую, скорчившуюся фигуру. Незнакомка была укрыта плащом, но Аркониэль рассмотрел край темной вуали, высунувшийся из-под глубокого капюшона.
— Кто это? — спросил он.
— Думаю, ты помнишь нашу гостью, — тихо сказала Айя.
Женщина подняла вуаль затянутой в перчатку рукой — и Нари тихо ахнула.
— Мистрис Ранаи? Ты… ты далеко забралась от дома.
Лишь однажды Аркониэль встречался с пожилой волшебницей, но ее лицо нелегко было забыть. Ранаи повернулась к нему пострадавшей половиной лица, шрамы бугрились светлыми восковыми гребнями. Зато уцелевшая половина выглядела мягкой и доброй, как лицо бабушки.
— Я рада снова видеть тебя, хотя и сожалею об обстоятельствах, приведших меня сюда, — сказала волшебница хриплым, тихим голосом. Ее узловатые пальцы дрожали, когда она снимала вуаль.