Нельзя было отрицать, что благодаря таким мерам весь кабинет в целом получил более однородную окраску и избавился от всякого рода трений в работе. Многие вздохнули с облегчением от того, что место осторожного Дюрама занял крепкий чистокровный баварец Флаухер, а место упрямого, непокладистого Мессершмидта - скользкий, как рыба, гибкий Гартль.
По окончании формирования кабинета доктор Франц Флаухер направился в маленький желтый, построенный в стиле "бидермайер", дворец, где ему в дальнейшем предстояло жить. Был вечер, и в доме находился один лишь швейцар. Флаухер долго просидел в своем будущем кабинете один со своей таксой, смиренный и гордый в сознании своего призвания. Он взяли руки большой кусок мела. Хотя праздник богоявления господня и прошел, все же выполнение благочестивого обычая никогда помешать не могло. Аккуратно вывел он мелом над дверьми своего кабинета: "К+М+Б" - начальные буквы имен трех святых: Каспара, Мельхиора, Бальтазара, и над этими буквами - узором цифры наступившего года. В этот тяжкий час своего призвания новый премьер-министр дал обет совершить паломничество в Альтеттинг, к пресвятой деве, в алтаре которой хранились сердца баварских королей. Исполненный благочестия, ясно в мыслях своих представил он себе священный городок: его церкви, где творились милосердие и чудеса для удобрения человеческих душ, его заводы, где изготовлялся калий для удобрения отечественной почвы.
Он был в приподнятом настроении, ощутил потребность в музыке. В этот час по радио обычно передавали музыку. Флаухер не был суеверен, но все же жаждал узнать, что именно он теперь услышит, и был готов воспринять это как знамение, - в том случае, если оно окажется благоприятным. Он включил громкоговоритель, и в его волосатых ушах зазвучал прекрасный низкий женский голос в мягких волнах колокольного перезвона и скрипок. Звучала знакомая мелодия, созданная старинным немецким композитором:
О, пробей, мой час желанный,
Рассветай желанный день!
Флаухер слушал в сильнейшем волнении, впивал звуки, благочестиво наполнял свое сердце верой в господа бога и в самого себя.
Под окнами проходила демонстрация "истинных германцев". Окружив иностранные консульства сильными нарядами полиции, власти были спокойны, что иностранные дипломаты не будут избиты. Сейчас "истинные германцы" мирно шествовали по Променадеплацу, направляясь в "Серенький козлик" под звуки своей песни:
Паршивцы вы, рабочие, эх, плохо вам придется,
Когда бригада Ридлера навстречу попадется!
Бригада эта, свиньи вы, всех разнесет вас в клочья,