Прогремело два выстрела, потом Мэдди услышала, как упало тело. Она боялась поднять голову, боялась увидеть того, кто все еще стоял на ногах. А может быть, убиты оба?
«Боже милосердный, – взмолилась она, – сделай так, чтобы это был не Эйдриан!»
Но ее уже поднимали с земли, и знакомый голос с тревогой спрашивал:
– Мэдлин, как ты? Скажи что-нибудь.
Она подняла голову и, обняв мужа за шею, разрыдалась.
– Если ты и дальше будешь рыдать, то станешь похожа на болотную кикимору, у тебя и так перепачкано грязью лицо. Твои рыдания разрывают мне сердце, Мэдлин. Может, перестанешь?
Мэдди улыбнулась.
– Ты в порядке? – спросил он.
– В полном. Но, Эйдриан, у тебя на куртке кровь!
– Небольшая царапина, – уверил он ее. – Нам надо ехать домой.
– Да, дорогой, – согласилась она. – Мои сестры-близнецы здесь. Ты сможешь, наконец, с ними познакомиться.
– Познакомлюсь с удовольствием. Правда, с еще большим удовольствием я бы остался наедине со своей женой, и чтобы на этот раз никто не стрелял по нашим окнам.
Мэдлин взглянула на распростертое в пыли тело и содрогнулась.
– Ах, Эйдриан, какой же длинный и ужасный путь нам с тобой пришлось пройти!
Он кивнул и поцеловал ее в макушку.
Сзади к ним подошел коренастый мужчина. У него был смущенный вид, но было понятно, что он готов предложить свою помощь.
– Вы в порядке, милорд? Миледи? Почему этот страшный человек пытался причинить зло миледи?
– Этот человек спятил. Он безумец, – сказал Эйдриан. – Леди Уэллер не пострадала, но она едва стоит на ногах. Я хочу отвезти ее домой. Если бы вы могли… э-э… распорядиться… телом, я оплачу все расходы.
– Конечно, конечно. Жаль, что дома нет нашего мирового судьи, но мы сделаем все, что надо.
– Спасибо.
У Мэдлин появилось странное ощущение, что она уже видела этого человека, а потом Мэдлин вспомнила. Это был тот самый деревенский пекарь, который увидел их в беседке, когда она и Эйдриан впервые встретились при столь неблагоприятных и неприличных обстоятельствах. Пекарь тогда был страшно потрясен и смотрел на них с осуждением.
– Эйдриан, – шепнула она на ухо мужу, когда он нес ее по улице. – Ты вспомнил, кто это?
– Да. – Они улыбнулись друг другу, вспомнив все, что тогда было. – Наш старый друг. Теперь он называет нас «милорд» и «миледи», несмотря на то, что мы усеяли трупами всю деревню. Разве я не обещал тебе, что восстановлю твою репутацию и твое доброе имя?
Он поцеловал ее, и она забыла, что ей следовало бы рассердиться.
– Обещал. Ах, Эйдриан, мне так тебя не хватало!
– Поскольку ты наполнила мою пустую жизнь такой любовью, я считаю, что совершил свою самую лучшую сделку. – Его голос немного охрип от волнения. – А теперь ты спасла мою жизнь, так что позволь мне посвятить ее остаток тебе и нашему ребенку – вернее, нашим детям.