– Тогда ее здесь нет. Они закончили в шесть. Можете оставить сообщение. Завтра она его получит. Я передам в гардероб.
– А разве вы не знаете, где она остановилась?
– Боюсь, что не имею права сообщать вам это.
Ее неприятно поразил важный тон, интонация человека, убежденного, будто выполняет свой долг.
– Я не могу превышать свои полномочия.
Розмари, не устояв перед искушением пришедшего на ум клише, обозвала его фашистом, прикрыв трубку рукой.
– Я ее мать, – произнесла она решительным тоном и даже вытянулась во весь рост, словно желая таким образом подчеркнуть свою значительность.
– Все равно не могу, мадам, пока не увижу удостоверения личности.
«Совсем, что ли, одурел?» – подумала Розмари, чувствуя, как закипает от раздражения.
– Могу дать вам номер телефона режиссера, – продолжал швейцар. – Она, наверное, знает.
– Прошу вас. Большое спасибо за помощь.
Она записала имя – Джоанна Тристрам – и номер, который он продиктовал, а затем положила трубку.
Внезапно ей показалось довольно глупой мысль разыскивать дочь по всему Ноттингему. Элла могла и рассердиться, узнав, что мать подняла столько шума, пытаясь найти ее. Прихлебывая чай, она включила телевизор и застыла перед ним, вряд ли видя и слыша хоть что-нибудь из происходящего на экране. Она не знала, что делать, и не могла решить – звонить дальше или не стоит. Вновь явилась меланхолия, но на сей раз в легкой форме, словно неприятный привкус во рту, который легко прогнать. Казалось, будто Бен всегда существовал в ее жизни, и две недели без него было просто немыслимо представить. У нее по-прежнему не было номера его телефона. Нет возможности услышать его голос, обворожительный голос, порождающий чувство неоправданного самодовольства. Неужели так будет всегда во время его кратковременных отлучек? Как же она допустила, чтобы на склоне лет собственная жизнь выскользнула меж пальцев, оказавшись в его власти? Возможно, эти две недели пойдут ей на пользу. Этого времени хватит, чтобы снова распрямиться. Чтобы оттеснить Бена туда, где ему место. Обыкновенная любовная связь. Интрижка. Возбуждающая, омолаживающая, восхитительная. Тоска исчезла так же быстро, как пришла. Перспектива провести несколько недель без Бена перестала ужасать ее. И даже уик-энд в обществе матери вполне можно будет вынести, поскольку приедет Фрэнсис, которая во всем умеет найти смешную сторону.
Телефонный звонок прервал ее раздумья. Она ответила твердо и весело:
– Хэлло, Розмари слушает.
– Это я, ма.
– Элла, дорогая, куда ты пропала? У тебя все о'кей?
– Даже больше, чем о'кей, ма. А у тебя как? Все тот же Бен?