«Влюбиться, – подумала она, разогревая еду в микроволновой печи, – именно это и надо было сделать еще несколько лет назад».
Мать начала клевать носом сразу же после девяти. Разгорячившись от необычного количества алкоголя, она ела с жадностью, совершенно забыв о своем несварении желудка.
– Я положу тебя в Эллиной комнате, ма, – сказала Розмари, помогая ей подняться по лестнице. – Я достала тебе шерстяное одеяло.
– От таких вещей мне не по себе. Лучше дай мне бутылку с горячей водой.
– Как только ты ляжешь.
Бетти погладила дочь по щеке, когда та укрыла ее.
– Ты ко мне очень добра, – сказала она. – У меня был такой чудесный день.
– Спи спокойно, ма. Утром я принесу тебе чай.
Мать заснула, едва лишь Розмари вышла из комнаты.
– Только надравшись, она становится похожа на человека, – заметила Розмари, когда они с Фрэнсис устроились перед камином с кофе и бренди.
– Иногда, – сказала Фрэнсис, протягивая ей сигарету, – в ней проглядывает та маленькая девочка, какой она когда-то была.
– Удивительно. Она превратила жизнь моего отца в ад. Один Бог знает, почему она так ненавидит мужчин, – произнесла Розмари.
– Ее отец был жив во времена твоего детства? – спросила Фрэнсис, наклонившись, чтобы выключить телевизор.
Розмари покачала головой.
– Я его никогда не знала. Он бросил бабушку, когда мама была еще крошкой. Она никогда не рассказывала о нем.
– Ах, вот что! Ну, это все объясняет. А теперь, радость моя, расскажи об очаровательном молодом человеке, который влез к тебе постель.
Фрэнсис слушала ее молча.
– Значит, он позвонит из Испании, и вы договоритесь? – спросила она под конец.
– Да, именно так. Из Барселоны.
– Когда ты вернешься домой, о вас будут судачить на всех перекрестках, – заметила Фрэнсис. – Ты же знаешь, что за публика эти киношники.
– Знаю. Думаю, я готова предстать перед публикой, если можно так выразиться.
Фрэнсис закурила очередную сигарету.
– Ключ от твоей двери по-прежнему находится у него.
Это прозвучало как утверждение.
– Я забыла забрать его. – Он хочет обосноваться у тебя, дорогая. А как настроена ты?
– Сначала он должен рассчитаться с прежним. Я ему об этом говорила. Более или менее открыто. Он обещал обрубить концы.
– Бедная… как ее там… Джил, да? Любопытно, какова она собой.
– Молодая.
Они обе уставились в огонь. Розмари нарушила безмятежную тишину комнаты. Голос ее был еле слышен за потрескиванием дров в камине.
– Я хочу его, Фрэнни. Мне самой это кажется ужасным. Но я хочу его. Ты когда-нибудь видела меня такой пылкой?
Фрэнсис покачала головой.
– Нет. Но ты никогда не была слабой. Ты всегда твердо знала, чего хочешь, и обычно добивалась своего.