Засмеявшись, он склонился к ней, словно желая поведать какую-то страшную тайну, и заговорил почти шепотом:
– Маленький моторчик, моя дорогая. У Бетси что-то не ладно. Весь день ревет. Очень тяжело работать с людьми, которые не умеют держать себя в руках.
Осушив свой бокал, он поднял руку, чтобы привлечь внимание бармена.
– Еще хереса, дорогая леди?
Розмари замотала головой, накрыв свой стакан рукой, и спросила:
– Бетси не заболела? Я едва не налетела на нее несколько минут назад. Она выглядела совсем подавленной.
Джерри пожал плечами.
– Явно поссорилась со своим мужиком, вернее, надо говорить о мальчике. – Он засмеялся. – Ведь она сущее дитя, дорогая моя. Всего лишь двадцать два. Вспомните, как мы терзали себя в ее годы. Она переживет. Неприятно, что нам приходится отдуваться за нее, в этом все дело. – Он выпрямился и повысил голос. – Во время съемок такое всегда происходит, моя дорогая. Все томятся от скуки и спят друг с другом. А теперь скажите мне, куда собирается отчалить с вами сегодня вечером Бен?
Муки Бетси не заслуживали внимания, и Розмари перестала о них думать. Это ее не касалось. Она любила посплетничать, но предпочитала делать это в женской компании. Мужчины редко проявляли должную заинтересованность, разве что гомосексуалисты или же когда тема затрагивала их лично. Фрэнсис сказала как-то во время особенно долгого и чисто женского ленча:
– Утонченный эгоизм мужчин проявляется в их полном равнодушии к делам других людей.
Розмари попыталась оспорить это утверждение, вспомнив своих приятелей-геев, но Фрэнсис убежденно произнесла:
– Поверь мне, ангел мой.
Через полчаса Бен присоединился к ним, и Розмари с облегчением увидела привычную улыбку на его лице. Поцеловав ей руку, он мягко притянул ее к себе и, пока Джерри ходил за пивом для него, шепнул:
– Мне тебя недоставало.
Улыбнувшись, она погладила его по щеке.
– Неудачный день? – спросила она. – Джерри сказал мне, что кое у кого сдали нервы.
Вернулся Джерри. Вместо ответа Бен взял свой стакан и чокнулся с ним.
Потом они ужинали в рыбном ресторане недалеко от гостиницы.
– Так я заказываю? – спросил Бен, держа ее за руку через стол.
– Где ты научился так здорово говорить по-испански? – спросила она, когда им уже принесли вино и они ждали первого блюда.
– Я говорю на каталанском, – ответил он, отвернулся и стал смотреть, как усаживаются за столик только что вошедшие люди.
– Ну, хорошо, – сказала удивленная Розмари. – Где же ты научился говорить по-каталански?
Он повернулся к ней и уставился на стакан, который держал в руке. Из-за внезапно наступившей паузы банальная реплика Розмари приобрела особую значимость.