– На конюшню?! – вскричала Роза порывисто. – Я не думаю, что…
– Жеребенок? – переспросил Томас, как бы не замечая слов жены. – Значит, это у Дженни?
– Она родила прошлой ночью, – ответила Клавдия, и эта мысль слегка улучшила ее настроение. – Маленький жеребенок. Мы все очень рады.
Томас тоже обрадовался, как если бы ему сказали, что он выиграл в лотерею.
– Если он здоров, то мы можем получить за него кругленькую сумму от Селвина Мортвейта, – радостно сказал он. – Ты его знаешь. Он живет милях в пяти от меня.
«Мы». Клавдию так разозлила его оговорка, что у нее перехватило дыхание.
– Мы не собираемся его продавать, Томас. Мы будем использоваться его как производителя, когда Ворлок уже не сможет давать потомство. Джона говорит…
– Что! – перебил ее Томас. – Ты все еще слушаешь этого старого дуралея?
Роза заерзала в зеленом кресле, покрытом шелком, а тетя Августа замерла. Клавдия улыбнулась ей и встала, повернувшись к свояку.
– Я всегда слушаю Джону, – ответила она со спокойным лицом, на котором опасно поблескивали глаза. – Его, кстати, не бесполезно бывает послушать. – С некоторым усилием она переменила тему и, уже обращаясь к Розе, сказала: – Я думаю, вы хотите пройти в свои комнаты. Мы приготовили вам те же спальни, что и всегда. Роза, Джордж и Горация могут расположиться в детской.
Томас открыл рот, как будто хотел еще что-то сказать, но, посмотрев на Клавдию, застывшую перед ним, передумал. Потом встал и, предложив жене руку, с достоинством удалился.
Клавдия уселась на свое место.
– Знаешь, тетя, я когда-нибудь сорвусь.
– А я тебе в этом помогу, дорогая. – Мисс Мелкшам импульсивно обняла племянницу. – Но ведь он родственник. Или, по крайней мере, муж родственницы.
Не говоря ни слова, Клавдия раздраженно вздохнула. Роза была ее единственной сестрой. Поскольку та была на девять лет старше, она воспринимала ее скорее как тетю, причем тетю, которая во всем была ее полной противоположностью. Если Клавдия была настойчива и упряма, то Роза – мягка и бесхарактерна. Клавдия была бунтаркой по натуре и поклялась, что не выйдет замуж по чьему-то велению. Роза же в восемнадцать лет, покраснев, сказала, что готова выйти замуж за преуспевающего землевладельца, которого выбрал для нее отец. Были и другие, не столь кардинальные различия. Клавдия любила читать, Роза никогда этого не делала, если не считать, что она иногда заглядывала в книгу по домоводству. Клавдия любила бродить по душистым, омытым дождем лугам. Роза ненавидела, когда у нее были мокрые ноги. Этот список можно было продолжать до бесконечности, но Клавдия решила больше об этом не думать.