Его слова показались ей загадочными, но она так остро ощущала его пальцы на своих, что только подняла брови. Он неторопливо продолжал свой рассказ:
– И вот несколько месяцев назад у меня появилась редкая возможность. Я получил информацию о некоем молодом человеке по имени Чад Локридж. Он был влюблен в женщину, которую Давентри выбрал для себя. Она была дочерью графа и очень богата. Давентри постепенно стал довольно популярным человеком в высшем свете, и его принимали «большие» люди. Но поскольку он чрезмерно увлекался картами, женщинами и вообще швырял деньгами, то его финансовое положение было тяжелым, и он очень хотел выгодно жениться. Локридж уехал из страны несколько лет назад, и мне казалось, что Давентри приложил к этому руку. Затем Локридж вернулся. Теперь он стал гораздо богаче, чем раньше, и мне стало ясно, что он опять весьма заинтересовал Давентри. Однажды, когда я ждал Давентри, который должен был выйти из дома в Мейфере после вечеринки, я заметил Локриджа, выходящего из того же дома. Что-то подтолкнуло меня, и я пошел за ним. Получилось так, что на него напала банда хулиганов и я помог ему.
Локридж и я стали как бы партнерами, и результатом этого партнерства явился арест Джайлса Давентри за ряд преступлений, включая воровство и попытку киднепинга. Выяснилось, что Давентри действительно пытался уничтожить Локриджа, используя преступные методы.
Клавдия судорожно вздохнула:
– И именно Джайлс Давентри сказал вам?..
– Он рассказал мне все, что я хотел знать. Локридж, который к тому моменту стал весьма влиятельным лицом, убедил судебные власти заменить Давентри смертную казнь на ссылку. И три дня подряд информация лилась из него, как гной из вскрытого нарыва.
– Но какова была его роль в заговоре Эмануэля? – спросила Клавдия, несмотря на то, что боялась услышать ответ. Джем все еще держал ее руки в своих, но у нее не было никакого желания освобождать их.
– Джайлс Давентри умел многое, в том числе подделывать бумаги. Он работал на Ка-стерса время от времени, и их сотрудничество было весьма плодотворным. Когда Кастерс поселился в этом районе и встретил моего отца, а потом и мать, ему пришла в голову идея завладеть Рейвенкрофтом. Мой отец был очень наивен и не понимал, насколько злы бывают люди. Он видел Кастерса таким, каким тот хотел, чтобы его видели: веселым, добрым малым, время от времени поигрывающим в карты. Отец был слабым и очень любил играть в карты. Прекрасная жертва.
Кастерсу не понадобилось много времени, чтобы опутать отца долгами, и, как все азартные люди, чем больше он проигрывал, тем больше верил, что в следующий раз он отыграется. Он абсолютно не отдавал себе отчета в том, в какую ловушку попал, и когда в один прекрасный вечер ваш муж сказал отцу, сколько он должен, тот был шокирован. И через несколько дней после этого Кастерс предложил ему заложить Рейвенкрофт. Отец, конечно, поверил, когда Кастерс сказал, что Рейвенкрофт всегда останется собственностью Стендишей. «Совершенно ясно, – говорил Кастерс, – что вы скоро оплатите все долги». И отец верил ему. Они составили договор, в котором говорилось, что Рейвенкрофт перейдет во владение Кастерса, если в течение двух лет отец не уплатит свои долги. Отец полагал, что если случится самое худшее, то он сможет продать лошадей и все оплатить. – Голос Джема опять стал жестче. – Может быть, это и случилось бы, но у отца не было возможности это проверить.