Ей хотелось упасть к нему на грудь и прижаться изо всех сил. Мэйс обнял ее, его рука скользнула по ее спине, пронзив током.
– Мэйс, – хрипло прошептала она, – я… мне все равно.
– Эмери, милая…
Он целовал ее губы, все сильнее прижимая к себе, пока тела их не слились в одно.
Мэйс потянулся к застежке ее платья. Быстро, не отдавая отчета в том, что делает, она стала помогать ему, и вскоре оба, обнаженные, упали на траву, и деревья накрыли их своими кронами, словно покрывалом…
– Тебе лучше одеться. – Мэйс сел и принялся собирать разбросанную рядом одежду.
– О… – Эмеральда тоже села и провела рукой по волосам, стараясь пригладить их. Шпильки куда-то делись и лента тоже.
– Мои волосы и мой наряд… Я, должно быть, выгляжу ужасно.
Мэйс нежно рассмеялся.
– Нет, Эмеральда. Ты красива. Красива и в платье, и без него, и душой, и телом. И не важно, причесаны или нет твои волосы и есть ли пятна на платье.
– Но, – начала она, – вдруг Маргарет или еще кто-нибудь из наших заметят, что они подумают?
– Не волнуйся, уже темно, никто не увидит, как ты возвращаешься в лагерь. В крайнем случае скажешь, что оступилась и упала. Притворись, что хромаешь, а для большей убедительности попроси Бена Колта перевязать тебе коленку. Будь уверена, он сделает это с удовольствием.
Перестав застегивать платье, Эмеральда обернулась к нему, пораженная его тоном.
– Бен? – повторила она.
– Разве ты не заметила, Эмеральда? Он ведь в тебя влюблен. Уже давно.
– Бен Колт? В меня? Не может быть! Ты ошибаешься. В нем слишком много желчи. Он не способен любить.
– Может быть, а может, и нет. – Голос Мэйса звучал мрачно и многозначительно. – В любом случае пора в лагерь, Я провожу тебя. Постарайся выспаться, Эмери. Завтра трудный день.
Наконец они пересекли Большой водораздельный хребет.
День начался с утомительного подъема по относительно пологому южному склону. Их путь пролегал по довольно широкой и гладкой, открытой ветрам поляне, совсем не живописной, и поэтому никто не заметил, когда они достигли вершины. Однако открывшийся вид на заснеженные горы на севере был таким впечатляющим, что уставшие, утомленные дорогой люди ахнули.
Сюзанна дергала Эмери за юбку:
– Только взгляни, Эм! Эти горы, они совсем белые наверху!
Эмери улыбнулась девочке. «Как жаль, что рядом нет Тимми. Он непременно должен увидеть эту красоту», – подумала она.
Повинуясь внезапному порыву, она побежала к повозке.
– Маргарет, давай вынесем Тимми на воздух. Пусть он посмотрит.
Маргарет исчезла Внутри и через минуту выглянула, качая головой.
– Он отказывается. Но я надела ему эту… эту искусственную ногу. Наверное, с моей стороны было жестоко, но я сказала, что рано или поздно ему придется носить протез. Эмери, я тоже хочу его заставить выйти.