Не обращая внимания на мужчину, ехавшего рядом с ней, Анника выпрямилась, решив не показывать ему, насколько она устала. Она попыталась вспомнить какой-нибудь роман, чтобы отвлечься от тягот их путешествия, но, к несчастью, в дороге она читала «Собор Парижской богоматери» Гюго. Она остановилась как раз на том, как Квазимодо унес Эсмеральду на колокольню, и потому поневоле начала сравнивать положение бедной цыганки со своим собственным.
Отвлечься от мучивших ее вопросов о том, куда везет ее Бак Скотт и что он намерен делать, и думать вместо этого о страшных сценах романа было не лучшим выходом. Анника исподтишка взглянула на Бака Скотта и отвернулась. Нет, в мыслях о горбуне не было ничего утешительного. Совсем ничего.
Она стала думать о своей семье. Прибыл ли поезд в Шайенн? И если да, то что сейчас делает Кейс? Она надеялась, что брат не стал сразу же, не попытавшись сначала разыскать ее, телеграфировать родителям и не заставил мать волноваться. Аналиса просто с ума сойдет от беспокойства. Анника знала, что мать очень тревожилась из-за решения дочери путешествовать в одиночку, хотя и старалась не показывать этого. Анника даже представить не могла, что с ней станет, когда она узнает о похищении дочери.
Анника не имела понятия, куда везет ее Бак Скотт, и не пыталась догадаться, что он будет делать, когда они туда прибудут. Она не попала бы в такое положение, если бы не вбила себе в голову, что ей необходимо набраться жизненного опыта, не пустилась бы на поиски приключений. Она проклинала себя за то, что в глубине души испытывала противоестественное возбуждение при мысли о том, что на ее пути встретилось приключение, о котором она и мечтать не могла. И, как это обычно с ней бывало, она верила в то, что все окончится благополучно, что Кейс найдет ее прежде, чем случится что-то плохое. Должен найти.
Они ни разу не остановились, исключая коротенький привал, во время которого они наспех перекусили жестким, как подошва, вяленым мясом и черствым ржаным хлебом, запив это глотком воды из фляжки. Забыв о своем обещании, Анника постоянно громко жаловалась, говоря, что ей нужно в туалет. В конце концов Бак подвел ее к нескольким скученно растущим деревьям, привязал один конец веревки к запястью, а другой к талии и сказал, что у нее есть пятнадцать секунд.
Она слишком устала, замерзла и была слишком напугана окружавшим их черным лесом, чтобы помышлять о бегстве. Сделав быстренько свои дела, она вернулась к Баку. Исполненная решимости сопротивляться ему в чем только можно, она отказалась от предложенной ей для умывания воды.