Сам того не заметив, Кузниц скоро забрел в арабские кварталы. Там тоже было мало народу – только старики, как прежде, сидели на низеньких скамеечках у порога домов, пили чай из пузатых рюмочек с золотым ободком, некоторые курили кальян, возле одного дома играли в нарды. На Кузница с его еврейско-арабской внешностью никто не обращал внимания, и он чувствовал себя человеком-невидимкой, почти своим в этом, таком любимом им мире Востока, где пахнет кофе, пряностями и навозом, где из поставленного на порог дома транзистора доносится протяжная переливчатая арабская мелодия, где через приоткрытую калитку в глинобитном заборе вдруг замечаешь необычайной прелести внутренний дворик с мраморным фонтаном, над которым нависают фиолетовые кисти глицинии.
– Twenty-o-two,[85] – вдруг услышал он голос у себя за спиной.
Он обернулся. Невысокий араб в галабии и клетчатом головном платке со шнурами, вопросительно улыбаясь, ждал ответа на пароль. Он не сразу сообразил, что это пароль, но потом до него наконец дошло.
– One must say: Two thousand and two,[86] – сказал он.
– Вайман, – представился араб на чистом русском языке, – израильская контрразведка. Тут опасно сейчас, лучше уйти отсюда – у меня тут недалеко машина, – он приобнял Кузница за плечи и повлек его куда-то в переулок, негромко затянув арабскую песню, в которой часто повторялись слова «Йа хабиби».[87]
В машине – черном низком «порше» («Хорошо живут контрразведчики», – подумал Кузниц) – Вайман опять сказал:
– Напрасно вы пошли в арабский квартал. Опасно тут сейчас, – и завел машину.
– Так вы что, следили за мной?
– Ну да, – немного смущенно признался Вайман, – и за вами, и за остальными – служба такая.
Они замолчали и молчали довольно долго. Израильтянин тем временем успел развернуть машину, и вскоре они выехали в новую часть Иерусалима. Кузниц понял, что его принудительно возвращают в гостиницу, хотел возмутиться, но потом передумал, ощущение возврата к любимому Востоку пропало и едва ли ему удалось бы его вернуть, даже если бы он снова оказался в арабском квартале.
– Как с вами связаться по дороге? Вы ведь будете нас сопровождать? – спросил он, выходя из машины у подъезда гостиницы.
– Вот, возьмите, – сказал израильтянин и протянул Кузницу маленькую коробочку.
– Что это? Передатчик? – Кузниц взял коробочку и повертел в руках.
– Если надо, то и передатчик, а вообще-то, это плеер для МР-3 и музыка записана – хорошая, – контрразведчик долго задирал подол галабии, а потом вытащил из кармана вполне современных джинсов наушник, – вот – слушайте музыку, а если надо будет что-нибудь передать, просто скажите – мы услышим. Но обязательно выкиньте перед границей. И вот это тоже возьмите, – он протянул жетон с шестиконечной звездой, похожий на номерок из гардероба, – показывайте, если вас остановят военные или если помощь от властей понадобится. Потом тоже выкиньте.