– На всякий случай, – сказал он, – ты арабский знаешь, а то может уехать бедуин наш и нас бросить – Антон ведь ему уже заплатил.
При чем тут знание арабского – Кузниц не понял, но решил с Хосе не спорить, тем более что в госпитале вполне могли обойтись и без него.
Перекинувшись парой слов с шофером по поводу того, сколько им еще осталось ехать («Пару часов, если на то будет воля аллаха», – сказал шофер), Кузниц покурил возле машины, а потом сел в тени на скамейку перед госпиталям и стал ждать.
Ждать пришлось недолго – скоро компания вернулась, и вернулась без Масика – его по настоянию врачей положили в больницу на обследование.
– Оно так и лучше для всех, – сказал простой человек Иван Петрович, – полежит, операцию сделают, если надо.
Почему это будет лучше для всех, осталось невыясненным, но в целом компания Ивана Петровича поддержала, и было разлито то самое зелье, которое собирались распить раньше, но не распили из-за чрезвычайных обстоятельств. После этого поехали дальше.
Без Масика под боком Кузниц удобно устроился на переднем сиденье и скоро задремал, убаюканный мерным движением. Несколько раз он просыпался, видел перед собой все те же унылые поля, или все те же унылые деревни, или маленькие городки. Аллах изъявил свою волю, и через два часа они действительно въехали в Каир и ехали по его окраинам.
Когда раздался первый удар, Кузниц уже не спал. Удар был сзади, и в салоне кто-то вскрикнул от испуга. Кузниц обернулся и увидел, что их догоняет огромный квадратный автобус. Таких старых, кажется, итальянских, автобусов много было на дорогах африканских и арабских стран, они часто были единственным средством транспорта, соединявшим отдаленные города и поселки в этих странах. На крыше у них была площадка, обычно заполненная самой разной поклажей, скрепленной веревками, и нередко среди поклажи были козы и овцы со связанными ногами, но этот автобус был пуст, только за передним стеклом виднелось сердитое усатое лицо водителя.
Автобус явно догонял их и готовился к следующему тарану. Шофер рядом с Кузницем вцепился в баранку и крутил головой, стараясь одновременно следить за дорогой и за взбесившимся автобусом.
– Йа алла! – бормотал он. – Йа алла! Маджнун![92]
А автобус, почти поравнявшись с ними, ударил их машину в бок всей своей массой и выбросил ее на тротуар.
В салоне кричали все.
– Что этот идиот делает?! – кричал Ариель, которого второй удар сбросил на пол.
– Стой! Стой! – кричали неизвестно кому Антон и Иван Петровичи. Бледный Хосе вцепился в спинку переднего сиденья, а Миша из Торговой палаты сполз на пол и лежал там, схватившись за ножки сиденья.