Сейчас тоже в зале сидели одни турки. «Хотя, может быть, и курды», – мысленно поправил себя Кузниц.
За столиком напротив пили чай два старика, оживленно обсуждая новости – на столе у них лежала газета и на снимке можно было узнать вход в «Золотой век», – утренний теракт явно был сегодня новостью номер один. Ближе к выходу сидели девочки в синей форме из офиса «Turkish Airlines», а в дальнем от входа углу два молодых турка пили кофе и тихо разговаривали.
Одного из них он узнал – это был метрдотель из ресторана в гостинице. Он видел каждое утро, как тот прохаживался между столиками, подгонял официантов и иногда заговаривал с посетителями. Метрдотель этот Кузницу не нравился – слишком уж он был вежливым, до подобострастия с «настоящими» иностранцами, американцами или немцами. Второй был Кузницу не знаком – такой себе «толстый мальчик», похожий на араба-горожанина откуда-нибудь из Дамаска или Каира.
«Вот надо же! – думал Кузниц. – И те, и другие – восточные люди, а турка с арабом почти никогда не спутаешь». Тут принесли его заказ, и Кузниц об этой парочке забыл, а потом, когда, прихлебывая кофе, он опять посмотрел в ту сторону, метрдотель с «толстым мальчиком» уже ушли.
После обеда он еще немного погулял, купил банку орехов в меду – любимое Ингино лакомство – и пошел звонить. Инга была уже дома, но про теракт, слава богу, ничего не знала, и пришлось врать, что был теракт, но их в это время в гостинице не было – ездили покупать запчасти для машины Хосе – и что сейчас уже опасности никакой нет. Инга охала и ахала, приказала сидеть в гостинице и никуда не выходить, кроме как на работу. Кузниц поклялся, что выполнит ее приказание, и вышел из будки после разговора весь мокрый. После этого разговора вдруг вернулись все утренние страхи, и выход был только один – купить бутылку, что он и сделал – купил бутылку «Тичерз» и всякие фрукты-ягоды на закуску.
По дороге в гостиницу ему встретился тот толстый турок или араб, которого он видел в кафе вместе с метрдотелем «Золотого века». Он стоял возле гостиницы «Ниппон» и оживленно говорил по мобильному телефону и при ближайшем рассмотрении оказался совсем не мальчиком, а толстым дядькой средних лет и определенным арабом. Кузниц уловил обрывок фразы, но не совсем понял – он говорил на каком-то диалекте арабского – уловил только знакомое слово «масари», что значит на сирийском диалекте «деньги».
В холле гостиницы теперь толпились уезжающие израильтяне, и холл был завален их чемоданами. Кузниц немного поговорил с девицей, которая сбила его с ног утром. Девица, хлюпая носом, сказала, что у них четверо раненых и трое убитых и что они здесь не останутся ни минуты – за ними уже выслали израильский военно-транспортный самолет. Кузниц попрощался с ней и пошел к Ариелю. Ариель после ракии спал, и Кузницу с трудом удалось достучаться к нему.