– Ты идешь? – крикнул Константинов от входных дверей.
– Иду, иду, – ответил Кузниц и пошел к дверям. У дверей пришлось выдержать борьбу с котом, который рвался на лестничную площадку, но выпускать его было строжайшим образом запрещено хозяйкой.
На лестничной площадке Константинов курил, прислонившись к перилам. Кузниц стал рядом с ним, прикурил свою сигарету и спросил:
– Что это за притчу ты рассказал народу? Сам придумал?
– Куда мне, – Константинов стряхнул пепел в закрепленную на перилах консервную банку, – это басня Эзопа.
– Надо же…, – сказал Кузниц, – я забыл как-то за этими вояжами, что ты у нас эрудит, как этот…
– Как кто? – поинтересовался Константинов.
– Ну, этот, как его? Забыл, в общем, – признался Кузниц. – Впрочем, я человек военный, бесхитростный и малограмотный – мне простительно. Все время в разъездах, опять же – свое имя можно забыть.
– Путешествуешь ты и правда много, – сказал Константинов, – как Пржевальский.
– Нет, – возразил Кузниц, – на Пржевальского я не тяну.
– Ну, тогда как лошадь Пржевальского, – сказал Константинов.
– Как лошадь, пожалуй, да, – согласился Кузниц, и они замолчали.
– А почему ты теперь не через Стамбул летать будешь? – помолчав, спросил Константинов.
– Опасно стало в Стамбуле, – ответил Кузниц, – местные мусульмане шалят: то гостиницу взорвут с иностранцами, то зарежут какого-нибудь неверного на базаре. Вот командование и решило, что на Крите будет спокойнее – греки ж союзники все-таки.
– А турки разве нет? – удивился Константинов. – Турция же член НАТО, насколько я знаю.
– Турция сохраняет нейтралитет, как Украина. Аэродромы только свои предоставила американцам.
Они опять замолчали. Константинов докурил сигарету, бросил окурок в банку и направился было назад в квартиру Шварца, но вдруг повернулся к Кузницу, который тоже потушил сигарету и собирался идти за ним, и спросил:
– А как там вообще в «стране пребывания», страшно?
– Страшно, – Кузниц помолчал, – особенно ночью. Ты только Ингу не пугай. – Он опять немного помолчал и добавил: – Местное население ведь, в сущности, арабы, хотя и христиане, и многие сочувствуют «правоверным», проводят их диверсантов. Недавно одного штабного зарезали, майора одного – к бабе ночью пошел, и зарезали – нашли утром. Лежишь ночью в гостинице и прислушиваешься – шаги какие-то в коридоре тихие, трещит что-то, – он засмеялся, – а как-то Ариель среди ночи ко мне в номер прибежал. В трусах, весь трясется, пистолетом размахивает, шепчет, что у него в номере кто-то есть. Ну, уговорил он меня, вооружились, пошли, а это летучая мышь оказалась.