Кузниц немного удивился – не замечал он раньше у Владилена склонности к таким примитивным метафорам – и попросил:
– Увидишь Леопарда, напомни ему насчет лифта, а то замучаешься на седьмой этаж ходить.
– Как же, напомнишь теперь ему, – сказал Владилен, – р-р-р мяу!
«Совсем свихнулся доморощенный демон», – подумал Кузниц и пошел дальше вниз. На третьем этаже его настиг немного гнусавый, но отчетливый голос домового мистика.
– Тигр, о тигр, светло горящий… – декламировал Владилен – в пустой лестничной клетке голос звучал гулко и многозначительно. – Кем задуман огневой, соразмерный образ твой?!
«Надо же, Блейка знает, – восхитился эрудицией Владилена Кузниц, выходя из парадного, – впрочем, он, кажется, на литературном отделении педагогического учился немного, – вспомнил он и опять подумал. – Но где же Леопард? Надо обязательно добиться, чтобы лифт починили, а то я и вниз едва спустился, а каково будет вверх идти?»
Ответ на свой невысказанный вопрос он получил сразу же, как только открыл дверь парадного, но ответ этот был, мягко говоря, несколько неожиданным.
– Тримайте його, тримайте тварюку строкату! М'ясо вкрав, хто мені м'ясо поверне – там з п'ять кіл було, у тому шматі?![60] – кричала стоявшая возле их подъезда огромная, замотанная до бровей платком баба. Возле нее на бетонном крыльце были разложены на газете куски мяса, стояли весы и полулежал мелкий мужичонка, очевидно, партнер по бизнесу. Рядом с крестьянкой столпились жители окрестных домов и среди них хохочущая Инга. Кузниц подошел к ней.
– Леопард мясо утащил, – сказала она, вытирая выступившие от смеха слезы, – я как раз от этого куска хотела пару килограммов купить, а тут он как выскочит из парадного, схватил мясо и деру. Большой такой котище и красивый, – она опять прыснула, – вон этого дяденьку толкнул.
Лежащий на крыльце крестьянского вида мужичок обводил присутствующих малоосмысленным взором, икал и тихо ругался.
– Вон он там, на склоне сидит, – продолжила Инга, справившись с приступом смеха, и показала на невысокий, поросший деревьями холм напротив дома.
Там, под деревом, на покрытой рыжими опавшими листьями полянке сидел крупный то ли тигр, то ли леопард и увлеченно грыз что-то, придерживая лапой.
– А откуда он взялся? – спросил Кузниц.
– Из нашего подъезда выскочил и сразу к мясу, – ответила Инга, – перепугал всех, а дяденьку отпихнул лапой и удрал.
Кузниц вспомнил автомат на площадке и темные речи Владилена и подумал: «Неужто это наш Леопард? Неужто он в настоящего леопарда превратился, ударился оземь и превратился, перевоплотился в свой образ, так сказать, по системе Станиславского?». Он стал припоминать, как выглядел их последний Леопард. Этот уполномоченный пробыл у них недолго – всего пару недель – и был это, насколько Кузниц помнил, здоровый дядька сержантского вида и вроде с усами.