Когда наши планы были близки к осуществлению, я окончательно поняла, что из них ничего не выйдет. К этому времени я уже знала тебя, Джеймс. Ты был слишком хорош, чтобы тебя обманывать. Кроме того, ради любви к Шольцу я готова была отказаться от денег. Но Шольц решил иначе. Он инсценировал гибель самолета, я была уверена, что он погиб… Ты помнишь, как ты тогда пришел ко мне, Джеймс? Клянусь, ни в тот вечер, ни в последующие я не думала о деньгах.
– И где же эти деньги теперь? – язвительно поинтересовалась Лиз, уже сумевшая справиться со своим изумлением.
– Когда я и Джеймс Харпер стали мужем и женой, деньги были перечислены на мой счет в одном из банков Швейцарии. Они и сейчас там, все девять миллионов – я к ним не прикасалась. Эти деньги я оставляю моей дочери Коре, внучке Теренса Харпера. Мой адвокат поставит ее об этом в известность в день восемнадцатилетия. Никаких сведений обо мне при этом Коре не сообщат. Другой адвокат будет представлять мою сторону в бракоразводном процессе. Все необходимые доверенности он уже получил.
Она умолкла. Остальные присутствующие не решались нарушить молчание. Потом заговорил Джеймс.
– Какое отношение ты имела к «Даймонд Бразерс» и планам Грэхема? – с заметным волнением спросил он.
– Никакого.
Джеймс опять надолго замолчал. Сандра поднялась и повернулась к нему.
– Я была счастлива с тобой, Джеймс. Возможно, сейчас тебе трудно поверить в мою искренность, но это так.
Подходя к дверям, она сквозь застилавшие глаза слезы увидела, как Лиз Харпер положила ладонь на руку сына, словно боясь, что он бросится за Сандрой, и как Джеймс резко освободил руку. Однако он не сдвинулся с места.
А маленькая Кора играла в это время в старом, запущенном саду поместья Уорренсби под присмотром мисс Гамп. Девочка все еще оставалась молчаливой и испуганной. Знаменитый детский психолог, приглашенный для того, чтобы помочь ей справиться с последствиями недавнего потрясения и разлуки с матерью, сидел на террасе и, как прежде мисс Гамп, рассматривал рисунки Коры.
«Какое счастье, – думал он, – что девочка талантлива и способна самовыражаться таким образом. Сейчас ей очень трудно, но она справится…»
На рассвете тридцатого июня в аэропорту Хитроу прозвучало объявление о начале регистрации пассажиров, улетающих рейсом Лондон – Москва. Многие обратили внимание на красивую молодую женщину в элегантном дорожном костюме, которую провожал смуглый темноволосый мужчина. Они стояли у бара и негромко разговаривали. Услышав объявление, оба отчего-то вздрогнули, потом женщина быстро поцеловала мужчину и пошла к регистрационной стойке. Мужчина наблюдал за ней издали, но она так и не обернулась. Когда она скрылась в зоне паспортного контроля, он резко развернулся на каблуках и направился к выходу.