– Она очень больна, – начал доктор Биллингс.
Анна наклонилась вперед:
– Да?
Доктор избегал ее взгляда.
– У нее высокая температура, возможно, из-за инфекции легких. Ей следует какое-то время соблюдать постельный режим, чтобы выздороветь.
Он помедлил и затем, заметив тревогу в лице Анны, сказал:
– О, ничего страшного, уверяю вас, миссис Рен. Она поправится. Ей только нужно время, чтобы вылечиться.
– Вы меня успокоили. – Анна улыбнулась. – Я думала, судя по вашему поведению, что болезнь смертельная.
– Нет, в самом деле, нет.
– Слава богу.
Доктор Биллингс потер пальцем свой тонкий нос.
– Я пришлю кого-нибудь сразу же, как только доберусь домой. Ее, конечно, нужно отправить в богадельню для лечения.
Анна нахмурилась:
– Но я думала, вы понимаете, доктор Биллингс. Мы хотим ухаживать за ней здесь, в доме.
Красное пятно расплылось по лицу доктора.
– Нонсенс. Это… Это совершенно неуместно для вас и пожилой миссис Рен – ухаживать за женщиной такого сорта.
Она сжала зубы.
– Я обсудила это со своей свекровью, и мы вдвоем намерены ухаживать за леди в нашем доме.
Лицо доктора Биллингса стало теперь совершенно красным.
– Это не обсуждается.
– Доктор…
Но доктор Биллингс прервал ее:
– Она проститутка!
Анна забыла, что собиралась сказать, и закрыла рот. Она пристально посмотрела на доктора и увидела истину в его поведении: именно так реагировало бы большинство жителей Литтл-Бэттлфорда.
Она сделала глубокий вдох.
– Мы решили ухаживать за женщиной. Ее профессия не изменяет этого факта.
– Будьте же благоразумны, миссис Рен, – проворчал доктор. – Вы не должны ухаживать за этим существом.
– Ее болезнь не заразна, разве не так?
– Нет-нет, возможно, уже нет, – согласился он.
– Итак, значит, нет никакой причины, почему бы мы не могли ухаживать за ней. – Анна непреклонно улыбнулась.
Фэнни улучила момент, чтобы принести чай. Анна налила чай доктору и себе, пытаясь держаться как можно более невозмутимо. Она не привыкла спорить с джентльменами и обнаружила, что самое трудное заключалось в том, чтобы оставаться твердой и не извиняться. Ей было довольно неприятное осознавать, что доктор не согласен с ее решением, что он фактически не одобрял ее. В то же время она не могла подавить тайное возбуждение. Как восхитительно откровенно высказывать свое мнение, не заботясь о мнении мужчины! В действительности ей следовало испытывать стыд при этой мысли, но она не могла заставить себя сожалеть о сделанном. Никак не могла.
Они пили чай в напряженной тишине; добрый доктор, похоже, оставил попытки изменить ее решение. Допив чай, доктор Биллингс достал из своей сумки маленькую коричневую бутылочку и вручил ее Анне с инструкцией по применению лекарства. Затем доктор надел шляпу и несколько раз обмотал вокруг шеи толстый шарф лавандового цвета.