Каким же мечтателем был Йири! Кат знала, что коммуниста способны на все, будет ли она играть в этой пьесе или нет. Она восхищалась Йири за то, что драматург поставил свой талант на службу благородным принципам, однако продолжала вести уединенную жизнь в «Фонтанах».
Катарина полагала, что разумнее держаться подальше от крамольного спектакля. Ходили слухи, что тайная полиция выслеживает зрителей и составляет список врагов народа. Наконец она смягчилась, но не столько из-за постоянных уговоров Йири, сколько из-за Джина Ливингстона.
За четыре года, прошедших после его визита в «Фонтаны», и до прошлой недели между ними не было непосредственного общения. Кат старалась не возбуждать ревность мужа. В то же время она знала, что Милош тайно поддерживает с Джином регулярную связь с той ночи, когда гибель Масарика побудила его начать кампанию подпольного протеста против коммунистов. Кат подозревала, что Милош имеет какое-то отношение к нелегальному изданию памфлета под названием «Лекарство» – в котором изобличалась официальная ложь и сообщались международные новости, подвергавшиеся цензуре со стороны государства. Милош уезжал на несколько дней, якобы по делам фабрики. Несмотря на риск, которому он себя подвергал, Кат испытывала радостный трепет, наблюдая, как Милош увлечен благородной задачей и больше не томится от жалости к самому себе. Она страстно желала снова видеть его тем отважным и энергичным человеком, который когда-то в одно мгновение завоевал ее сердце. Но теперь, даже если бы в нем вновь проснулось мужество, он все равно не проявил бы прежней страсти.
Кат по-прежнему хотела иметь ребенка. Но когда она призналась в этом Милошу, это только разозлило его.
– Вспомни довоенное время. Я не хотел жениться, потому что знал, – мир будет жесток с влюбленными. И что же? Посмотри, что произошло! Разве не было бы лучше, если бы ты не вышла за меня замуж? А теперь ты хочешь ребенка! Зачем производить на свет еще одно человеческое существо? Чтобы оно страдало, как мы?
Кат не стала спорить. Она ждала и молилась об исцелении его искалеченной души.
Однажды вечером, на прошлой неделе, когда Ирина уже легла спать, пришел посыльный и принес с собой простой конверт, адресованный Кат. Развернув лежавший внутри лист бумаги, она сразу же заметила вверху печать посольства США. Ее взгляд перескочил через написанные от руки строчки к нижней части страницы, и она увидела, что под письмом стоит подпись «Джин». При виде этого имени ее охватила буря противоречивых чувств. Удачно, что записку принесли именно в тот вечер, когда Милоша не было. Но потом она поняла, что Джин должен быть осведомлен о расписании поездок Милоша.