– Есть один О'Брайен на Калумете, а второй на Делле, – говорю я.
– Делле – вот что нам надо, – сказала Тина. – Я слышала, как она говорила Аманде, когда они собирались что-то делать вместе. Я забыла.
Тина набирает номер, но Джуди отнимает у нее аппарат.
– Не надо приглашать ей.
– Я и не буду. – Тина отвоевывает телефон. Она набирает номер и говорит: – Привет, как дела? Очень занята. Век бы не видеть этих французских батонов… Можем мы поболтать за обедом… минут десять… очень странно, не в «Au Bon Pain»… может, встретимся у горохового киоска… пока.
Устремляясь к двери, она кричит через плечо:
– Никуда не уходите, умницы.
Хлоя посапывает в своем кресле. Если уж она заснула, то ее пушками не разбудишь. Я роюсь в холодильнике, прикидывая, что можно приготовить к обеду.
Босси радостно приветствует возвращение Тины. Она вытаскивает печенье. Собака исчезает с ним.
– Уф, у меня сенсационная новость. – Она садится, упирается локтями в колени и подается в нашу сторону. Понизив голос на тот случай, если шпионы Фенвея прячутся под моим диваном, она говорит: – Директор Бейкер запугал Мэри. Он сказал, что если она не согласится помочь ему, то он не только лишит ее стипендии, но и сообщит ее отцу о ребенке. Что же, вы, дорогуши, не сказали мне ничего об этом ребенке?
– Черт! – восклицаю я. Хлоя тоже издает неодобрительные звуки.
– Директор обязан держать конфиденциальные сведения в тайне, – говорит Джуди.
– А кляуза Аниты – подделка, – добавляет Тина. – Она ушла из училища, и он решил, что может воспользоваться этим. Хотя эта соплячка не любила тебя, Лиз, может, она еще и объявится на заседании. – Она вытаскивает клочок бумаги из заднего кармана. – Хочет кто-нибудь узнать ее номер? – Тина берет пальчик Хлои. – Ты моя прелесть… но как же от тебя воняет, крошка. Она целует нас с Джуди в щечки и убегает, махнув на прощание рукой через плечо.
Пока я готовлю одежки, чтобы переодеть мою дочь, Джуди говорит:
– Завтра мы с тобой вместе поговорим с Мэри. С утра пораньше.
– Почему не сейчас?
– Мне нужно сначала навести кое-какие справки.
Питер в итоге приходит домой, а рано или поздно – это как сказать. Я смотрю на часы, когда он ложится в постель. Они показывают 3.28 утра. Мухаммед все еще на Среднем Востоке, но последняя помощница работает хорошо. Я подкатываюсь к нему.
– Давай спать, – говорит он.
Сон слетает с меня, и я рассказываю ему, что мы выяснили. Он старательно борется со сном, выслушивая меня.
– У тебя все получится, – бормочет он, прижимаясь ко мне.
Будильник мне не нужен. У меня есть младенец, который начинает верещать в семь утра. Взяв ее из кроватки, чтобы она не разбудила своего папочку, я спускаюсь с ней вниз и как можно быстрее затыкаю ей рот бутылочкой. Утихомирив дочь, я выпускаю во двор собаку.