– Директор Бейкер, разумеется, встал грудью на защиту Самнера, – говорит она.
– Что значит «разумеется»? У нас ведь женский колледж. Мы должны защищать наших студенток.
– Сама подумай. Ведь Бейкер, вроде как, сам пригласил его сюда на работу. Счел своим долгом.
– Но все-таки…
– Бейкер ведет себя по-идиотски, за исключением тех дел, которые касаются сбора средств.
Я не буду утверждать, что Бейкер не идиот. Кроме того, он еще и родственник председателя Совета правления. Круговая порука бывших однокашников имеет место даже в женском колледже.
Тина ерзает на стуле, озирается, проверяя, что нас никто не подслушивает, и шепчет так тихо, что я едва ее слышу в шуме голосов Буфика.
– Я также узнала, что отец Мелиссы пытался убедить директора, чтобы тот заставил Самнера извиниться перед Мелиссой и подать заявление об уходе. Гринбаум хотел решить все закулисно. Он также хотел убедиться, что Самнер не домогался других студенток.
– Молодец. И как же директор решил поступить с этим судебным иском?
– Вероятно, сначала директор подумал, что сможет сохранить все в тайне, но слово, как говорится, не воробей… – многозначительно произносит Тина.
– А как среагировали преподаватели?
– Мнения разделились. Мужская половина в основном предпочитает принять, вроде как, сторону Самнера, а женская – сторону Мелиссы. Вчера на факультетском собрании разразилась яростная дискуссия по этому вопросу. Я же еще не сказала тебе. Директору пришлось устроить что-то вроде общего совещания, собрав весь профессорско-преподавательский состав. Он нес полный бред.
– Ты была там? – спросила я.
– И да, и нет. Ассистентов, как бы, не приглашали. Как, впрочем, и секретарей, и служащих и всех прочих в этом роде. Но я слышала каждое слово.
Хочу ли я об этом знать? Тина заметила мои колебания.
– Ты хочешь спросить, как мне удалось подслушать, но я не скажу. – Она вспоминает о своем пончике и, запихивая его в рот, запивает последним глотком кофе. – Директор, вроде как, хотел сообщить всем, что он всецело на стороне Самнера. Да и сам Самнер тоже выступил и заявил, что не делал ничего предосудительного.
– Ты шутишь.
– Ни фига. Потом, вроде как, выступила Джуди Сментски. Она сказала, что несколько студенток жаловались ей на то, что он приставал к ним. Самнер побагровел и попросил ее назвать имена. Она заявила, что не вправе разглашать врачебную тайну. Тогда Самнер заявил, что ему, типа того, надоело выслушивать косвенные обвинения, высказанные взбалмошными богатенькими соплячками, и демонстративно удалился из зала заседаний.
– Я думала, что после всех этих сексуальных скандалов с церковью Бейкеру стоило бы вести себя несколько иначе.