Пэтэрс вырубил связь и впился взглядом в разошедшуюся, ставшую будто бы жидкой обшивку чужого корабля, сквозь которую неторопливо выплыл наружу «краб». Перед собой, облаченный в бронированную «скорлупу», Вячеслав толкал здоровенный, диаметром никак не меньше десяти метров, шар неопределенного цвета, словно ртуть, одновременно отражающая и тьму космоса, и свет прожекторов челнока. Размаха всех четырех манипуляторов, конечно же, не хватало, однако шар это, похоже, нисколько не волновало. Как, собственно, и «краба». Заблокированный капитаном радиоканал молчал. Да, впрочем, перехваченное яростью горло и не могло бы выдавить ни единого звука – ведь направлялся Славик отнюдь не к челноку, понемногу разгоняя маломощный движок скафандра в сторону рейдера. Он хотел уйти с находкой! Уйти от него, капитана Пэтэрса Гриндейла! И отдать ЭТО его никчемному, ни на что не способному брату, этому моральному уроду, лишь по случайной родительской ошибке имевшему наглость появиться на свет!!!
Зарычав, капитан отстегнул привязные ремни и, вышвырнув из ложемента мертвого пилота, занял его место. Он успеет, он просто не имеет права не успеть!..
Катер развернулся и начал разгон, собираясь перехватить успевшего удалиться почти на километр «краба». Главное – догнать этого ублюдка, пока он не оказался достаточно близко от рейдера. В противном случае погасить инерцию будет уже затруднительно и придется тратить время и топливо на ненужное маневрирование. А так – всего один удар, и «краба» попросту развалит пополам. Потом развернуться, подобрать шар, втянув его в десантный отсек, и вернуться на рейдер. Разобраться с братом – и уйти в прыжок. А уж после он решит, как использовать наследие Ушедших…
Явная нелогичность собственных действий – ведь закованный в броню «краба» Славик и так направлялся к рейдеру – Пэтэрса нисколько не волновала: ярость затуманивала разум куда сильнее любого наркотика. На корабль он должен вернуться вместе с находкой… и без инженера! Один! Сам! Брата придется потерпеть еще некоторое время, впрочем, небольшое…
Но он промахнулся, пройдя в считаных метрах от скафандра. И пока, задыхаясь от ненависти, разворачивался и вносил курсовые поправки, Славик успел почти что добраться до корабля. Пэтэрс догнал его лишь в сотне метров, по касательной зацепив правым пилоном внешней подвески. Пилон снесло напрочь, но и скафандр развалило на несколько частей. Но вот дальше произошло непоправимое. Пока Пэтэрс гасил скорость и маневрировал, влекомый инерцией шар вошел в зону собственной гравитации рейдера. И, захваченный посадочным приводом, поплыл к раззявленному шлюзу.