Проснувшись через некоторое время, Антон поднялся на ноги. Из ночи на него пахнуло горелым мясом. Один из бойцов противника был только ранен - его негромкие стоны доносились от фермы. Антон пересек лужайку, остановился у ручья и на несколько секунд включил прослушивание. Умирающий непрерывно повторял женское имя. Наверное, имя жены.
Опустившись на колени, Антон ополоснул лицо ледяной водой. Потом прошел по берегу до мостика и перебрался через ручей. Остановившись перед почти потухшим костром, он бросил беглый взгляд на тушку собаки и то, что осталось от людей. Потом приблизился к раненому. Это был белый, в чине капитана. Весь его правый бок превратился в сплошную рану, и между лохмотьями мундира виднелась обуглившаяся плоть. Кровь слегка запачкала изящный силуэт райской птицы, украшавшей левое плечо. Разбитые очки допотопной модели оставались на переносице. На лоб свисали гибкие электроды, запутавшиеся в пряди волос. С каждым выдохом он выплевывал кровавую пену на опущенный к губам микрофон рации.
– Зелье? - спросил Антон.
Не дожидаясь ответа, он достал из аптечки на поясе небольшую таблетку и осторожно протолкнул ее между губами раненого.
Потом он снова перебрался через ручей и двинулся на запад. У него не появилось желания подкрепиться собачатиной. И он верил в существование Оранжевой дивизии.
Он все еще не ощущал ни малейшей усталости. Подобного с ним до сих пор не было, если не считать первые дни после высадки. Конечно, тогда это состояние было вызвано химикатами, которые портативный мозг считал нужным закачивать в него, особенно в дни тяжелых боев, когда погибли все, с кем он познакомился во время плавания из Европы в Австралию.
Ночь пахла дымом и, как ни странно, грибами. С чего бы это в Австралии появился типично швейцарский запах?
Вскоре Антон достиг пересеченной местности, где ему то и дело встречались непроходимые барьеры из колючих зарослей или скальные уступы, которые приходилось обходить. Через час он наткнулся на груду боевых механизмов, сцепившихся в смертельной схватке. Невозможно было разобрать, были ли это наземные бронемашины, или воздушные аппараты. Антон остановился возле пирамиды металлических останков, на которых можно было разглядеть два немецких флага и тихоокеанскую райскую птицу. Сражение произошло не меньше недели назад, если судить по пленке ржавчины, покрывавшей броню в тех местах, куда попала кислота из разорвавшейся канистры. При этом не менее половины металла превратилось в субмолекулярный газ, но Антон вовремя заметил и легко рассеял его с помощью струи сжатого воздуха из ранца.