Остаток дня я тупо просидел на ступенях собственного отеля. Заняться было нечем. Рядом со входом в мой отель сидел неподвижный тибетский старик. За то время, которое я провел в Лхасе, он ни разу не пошевелился и не сменил позу. Не знаю, может быть, он давно умер. Отель располагался в двух шагах от главного лхасского святилища, храма Джокханг. По улицам в любое время суток шли толпы паломников. Прежде чем войти в сам храм, благочестивые буддисты должны совершить «кору»: обход вокруг святилища. Особенно набожные не идут, а ползут. Поклон, лечь на землю, встать. Шаг вперед, снова поклон.
У паломников в кровь разбиты колени и ладони. Я смотрел на них и не мог понять: зачем? Лбом биться в каменные плиты ради того, чтобы в следующей жизни родиться в теле получше? И снова начать бить поклоны, чтобы потом родиться еще удачнее, – и так без конца?.. Где тут логика? Тогда уж лучше отжигать в этой жизни – ее ты по крайней мере помнишь, а предыдущие жизни нет.
Джокханг – самый древний храм Тибета. Он был построен ровно полторы тысячи лет назад. Место для строительства выбирали тщательно. Жрецы и астрологи провели необходимые обряды и выяснили, что глубоко под центральной площадью Лхасы живет очень злобный демон женского рода. Задобрить его можно только одним способом – сами понимаете каким. Ровно над демоницыной промежностью и был построен Джокханг. Удовлетворенная дама перестала быть злобной и уснула. А храм стоит до сих пор.
Улицы вокруг него тесны и извилисты. Я ходил мимо храма пять дней подряд, но все равно каждый раз терял ориентацию в узких проходах. Как-то в тупичке возле небольшой часовни наткнулся на молодую женщину. Ее костюм был весь увит пестрыми ленточками. Женщина в прострации смотрела прямо перед собой. Обе ее бесформенные груди были вывалены наружу, и к каждой присосалось по взрослому мужчине. По их подбородкам стекало женское молоко.
Перед входом в храм всегда толчея и давка. Закончив обход вокруг святилища, паломники протискиваются внутрь. Оказаться в столь священном месте всем им немного страшно. Чтобы нервничать не так сильно, они громко повторяют свои мантры. Так продолжается уже пятнадцать веков подряд. За это время каменные ступени храма стерлись, а уж сколько масла здесь было сожжено – невозможно и сосчитать. Паломники на коленях вползают внутрь и лбами бьются в запертые небеса. Им сказали, что Бога нет, небеса пусты, никто там не ждет их молитв и надеяться не на что. Но они все равно приходят и стучат.
Джокханг был самым первым храмом Тибета. А сегодня остался последним. Лежащие вокруг Лхасы монастыри разрушены и пусты. Монахи разбрелись, тибетская история завершена. Но тибетцы все равно приходят в свой храм. Они не понимают, как жить, если все давно кончилось.