Дождь все усиливался, вода залила тротуары, затопила мостовую. Г-ну Марену пришлось укрываться в подъезде. Там уже стоял какой-то священник — седовласый старик. До того как сделаться государственным советником, г-н Марен недолюбливал духовенство. Но с тех пор как один кардинал учтиво спросил его совета в каком-то запутанном деле, он стал относиться к церкви с уважением. Дождь лил как из ведра, и, чтобы спастись от брызг, аббату и советнику пришлось отступить в самую глубь подъезда, к швейцарской. Г-н Марен, которого по обыкновению подмывало поговорить и похвастаться, сказал:
— Какая скверная погода, господин аббат!
Старик кивнул головой:
— Да, да, сударь, и особенно это неприятно для тех, кто приезжает в Париж всего лишь на несколько дней.
— А вы из провинции?
— Да, сударь, я здесь проездом.
— Конечно, очень неприятно приехать в столицу на несколько дней и попасть в дожди. Вот мы, чиновники, живем здесь круглый год, так нас это мало беспокоит.
Аббат не ответил. Он смотрел на улицу; ливень стихал. Наконец, решившись, аббат подобрал сутану, как женщины, переходя лужу, подбирают юбку.
Видя, что он уходит, г-н Марен воскликнул:
— Вы промокнете насквозь, господин аббат. Подождите еще несколько минут, дождь сейчас пройдет.
Старик в нерешительности остановился, потом возразил:
— Видите ли, я очень тороплюсь. У меня важное дело.
Г-н Марен был явно огорчен.
— Но вы промокнете буквально до нитки. Позвольте спросить, в какую сторону вы направляетесь?
Кюре, казалось, смутился, потом произнес:
— Я иду по направлению к Пале-Роялю.
— В таком случае разрешите, господин аббат, предложить вам укрыться под моим зонтиком. Я иду в Государственный совет. Я государственный советник.
Старик поднял глаза, поглядел на соседа и сказал:
— Благодарю вас, сударь, и с удовольствием принимаю ваше предложение.
Тогда г-н Марен взял старика под руку и повел его. Он руководил им, следил за ним, давал советы.
— Осторожнее, тут канавка, господин аббат. Берегитесь экипажей, колеса иной раз обдают грязью с ног до головы. Остерегайтесь пешеходов с зонтами. Нет ничего опасней для глаз, чем острые спицы зонтов. Особенно несносны женщины: они не считаются ни с чем и постоянно, и в дождь и в пекло, тычут вам спицами прямо в лицо. Да и вообще-то они ни о ком не беспокоятся. Можно подумать, что город — их собственность. Они царствуют на тротуарах и мостовых. Я лично считаю, что женское воспитание у нас сильно хромает.
И г-н Марен захохотал.
Кюре не отвечал. Он шел слегка сгорбившись, тщательно выбирая, куда ступить, чтобы не испачкать обуви и сутаны.