Предводитель этой группы (сам себе он присвоил титул губернатора) имел прозвище Гувер, и его товарищи обращались к нему «Спид». Это был типичный образчик выкормыша узеньких переулочков Нью-Йорка. Такие люди готовы на любое преступление, покуда вероятность быть пойманным на месте невелика. Последнее было большими буквами написано на его хитром, искаженном от ненависти лице. Без сомнения, прежде чем всплыть на поверхности мутной пены в качестве «губернатора», «старина Гувер» занимался тем, что грабил слабых и беззащитных, нападал на детей и стариков и вел переговоры с предводителями более крупных бандитских шаек города. И все же я испытывал к нему известное сострадание. Он бушевал, ругался и в конце концов обратил свое внимание на меня.
– А что до тебя, любимчик ниггеров, ты всего лишь сраный предатель! – это было единственное принадлежащее ему выражение, какое я могу повторить. Он плюнул в мою сторону, затем повернулся к лейтенанту с кротким лицом, который его допрашивал (кажется, его звали Азума): – Мы знали, что вы придете, ниггеры, мы слышали об этом уже несколько месяцев назад и подготовились. У вас, говорят, планы есть – да, у вас получится! – он захихикал. – Пушки вы стибрили у белых, но вот как с ними обращаться, вам невдомек. Скоро из ваших задниц повысовываются белые флаги. Чтоб победить белых, нужно иметь побольше вашего!
Но все его проклятия оставались невнятными, и вскоре лейтенанту Азуме стало ясно, что продолжать допрос мало смысла.
Мне тоже не слишком нравилось слушать, как этот подонок обзывает меня «сраным предателем», и все же в том, что он сказал, было зерно истины. Я до сих пор ни слова не сказал, ни пальцем не шевельнул, чтобы попытаться остановить Гуда.
Теперь я произнес:
– Я хотел бы попросить вас, генерал Гуд, сохранить жизнь этим людям. В конце концов, они военнопленные.
– Но они не представляют собой никакой ценности, чтобы щадить их, мистер Бастэйбл, – ответил он. – Какую пользу мы можем извлечь из подобного рода господ?
– У них есть право жить, – возразил я.
– Они вряд ли согласились бы с вами, если бы вы вздумали замолвить перед ними слово за меня, – холодно сказал Цицеро Гуд. – Вы же слышали замечание Гувера насчет «ниггеров». Если бы ситуация была обратной, как вы думаете, стали бы они прислушиваться к вашим просьбам?
– Нет, – сказал я. – Но если вы хотите доказать, что вы лучше Гувера, то подайте пример.
– Типично европейская этика, – заметил Гуд и безрадостно рассмеялся. – Но у нас нет никакого намерения убивать их. Мы оставим их под опекой наших друзей. Пусть трудятся над созданием Нового Бенина, как будет отныне называться этот город!