Потом объявили благотворительный аукцион, все вырученные средства от которого должны были перевести в один из детских домов. Продавались первые десять экземпляров календаря увеличенного формата и, естественно, с автографами всех участников проекта. Торг прошел на ура. Я и не предполагала, что эти календари можно за столько продать. Оставалось надеяться, что вырученные деньги дойдут по назначению. Вообще-то, на мой взгляд, позаботиться о сиротах можно было гораздо проще и эффективнее; денег на проведение презентации ухнули куда больше, чем выручили от продажи эксклюзивных экземпляров календарей. Вот бы прямо перевести их несчастным детям. Но дело то ведь не в них, а в рекламе: издательства, его ведущих авторов, их книг, фотохудожницы и Бог весть чего еще.
Аукцион завершился. Публика потянулась к нам за автографами, правда, уже выборочно. Самые большие очереди выстроились к Блэди, Гурмановой и Генераловой. Ко мне народ, конечно, тоже стоял, но как-то реденько и жиденько. Сама виновата. Надо было обнажиться. Теперь, видно, просто быть автором популярных книг мало. Генералова, правда, тоже для календаря не обнажалась, но у нее были самые большие тиражи, самые лучшие экранизации и самая широкая популярность, которую она успела завоевать еще до того, как писатели превратились в шоуменов, словом, до эпохи писательниц-ню.
Быстро осчастливив своих немногочисленных поклонников, я уже было двинулась в сторону фуршета, когда меня тронули за плечо. Я повернулась и онемела. Передо мной стоял он. Игорь. Мужчина из моих снов, с которым я провела все ночи последнего месяца!
– Я знал, что мы обязательно встретимся, – сказал он.
– Выходит, ты все-таки меня тогда узнал?
– Нет. Я узнал только после того как заглянул в календарь.
– Неправда. Там моего лица совершенно не видно.
– Ладно. – Он махнул рукой. – Узнал, когда ты выступала на сцене.
– Ближе к истине. Пожалуй, поверю. – Я улыбнулась.
– Теперь мне известно, кто ты, и ты уже теперь не потеряешься и никуда от меня не денешься. А то я понял: твоего звонка придется ждать долго. Я уже собирался искать… Признайся, ты карточку мою потеряла или принципиально не звонила?
– Принципиально. – Произнести это оказалось очень нелегко, но все-таки я решила сразу расставить все точки над «i», хотя вся моя суть изо всех сил призывала: «Молчи! Молчи!» – Я не сказала тебе тогда самого главного: в тот день я гуляла на собственной свадьбе.
– Как теперь говорят, у-упс, – ошеломленно выдавил из себя он. – Н-да, случается и такое.
Он не мог скрыть разочарования, даже красивые его глаза вмиг потухли, словно подернулись пеленой. У меня в голове с почти физической болью пульсировало: «Ты сейчас сама все испортила!» Я схватилась за висок.