— Какой?
— В двух словах: мне необходимо в этом году получить повышение. У меня нет никого, кто бы за меня похлопотал, и я подумал о вас.
Удивленный Лезабль слегка покраснел; довольный и преисполненный горделивого смущения, он все же возразил:
— Но я здесь ничто, дружище, я значу тут куда меньше, чем вы. Ведь вас и так скоро повысят. Ничем не могу помочь. Поверьте, что...
Кашлен оборвал его с грубоватой почтительностью:
— Ну, ну, ну! Начальник к вам прислушивается, и, если вы замолвите за меня словечко, дело выгорит. Подумайте только: через полтора года я вправе выйти на пенсию, а не получив к первому января повышения, я потеряю на этом пятьсот франков в год. Я прекрасно знаю, все говорят: Кашлен не нуждается, его сестра миллионерша. Это верно, что у сестры есть миллион, но этот миллион приносит проценты ей, а не мне. Он достанется дочери, — это верно, но моя дочь и я — не одно и то же. Какая мне польза от того, что моя дочь с зятем будут кататься, как сыр в масле, если мне придется положить зубы на полку? Вот каковы дела, понимаете?
Лезабль кивнул в знак согласия:
— Справедливо, весьма справедливо. Ваш зять может отнестись к вам не так, как должно. К тому же куда приятней никому не быть обязанным. Ну что ж! Обещаю вам сделать все, что от меня зависит: поговорю с начальником, обрисую положение, буду настаивать, если нужно. Рассчитывайте на меня!
Кашлен поднялся, схватил сослуживца за обе руки и, крепко, по-солдатски, тряхнув их, пробормотал:
— Спасибо, спасибо. Знайте, что если мне когда-либо представится случай... если я когда-нибудь смогу...
Он не договорил, не находя слов, и ушел, гулко, по-солдатски печатая шаг.
Но тут он заслышал издали яростно звеневший колокольчик и бросился бежать, ибо сомнений не было, начальник отдела, г-н Торшбеф, требовал к себе регистратора.
Неделю спустя Кашлен, придя в министерство, нашел на своем столе запечатанное письмо следующего содержания:
«Дорогой коллега! Рад сообщить вам, что, по представлению директора нашего департамента и начальника отдела, министр вчера подписал приказ о назначении вас старшим регистратором. Завтра вы получите официальное извещение, до тех пор вы ничего не знаете, — не так ли?
Преданный вам Лезабль».
Сезар тут же поспешил в кабинет своего молодого сослуживца и, выражая признательность, стал расшаркиваться, заверяя его в своей преданности и рассыпаясь в благодарности.
Уже на следующий день стало известно, что Лезабль и Кашлен получили повышение. Что же касается остальных чиновников, то им придется подождать до лучших времен, а пока удовольствоваться наградами в размере от ста пятидесяти до трехсот франков.