«Значит, ты знаешь обо мне все, Роб. – У Эмили защемило сердце. – Все время знал».
– Эмили, может, все, чего он хочет, – это секс, но…
Теперь наркотик уже действовал вовсю, и ее иллюзии – что Роб был приветливым и добрым, потому что видел в ней что-то хорошее, чего не видел ни в ком другом, – разлетелись вдребезги. Ей было уже нечего терять. «Расскажи ему все, Эмили. Почему бы и нет?»
– Все мужчины всегда хотели от меня только секса. – Затем, потому что терять ей было уже нечего, иллюзий, которые надо было спасать, не осталось, она с вызовом добавила: – Мужчин было очень много, Роб. Это началось давно.
– И как же давно? – тихо спросил Роб, страшась услышать ответ.
Эмили никогда никому не рассказывала. Воспоминания завертелись, спутанные наркотиком, и она вспомнила людей, которые уже просили ее об этом. Это были врачи, когда она попыталась покончить с собой. «Кто-нибудь прикасается к тебе, Эмили? Кто-нибудь заставляет тебя делать то, что ты не хочешь? Кто-то заставляет тебя думать о себе плохо?» «Нет, – ответила она им. – Он прикасается ко мне, потому что любит меня, и я хочу все это делать, чтобы заслужить его любовь. Я плохая, потому что если бы я была хорошей, он бы не захотел делать это со мной».
Эмили ничего не рассказала ни врачам, ни социальным работникам в больнице, ни учителям в школе. Они так и не узнали, почему она приняла горсть таблеток, которые чуть не убили ее. Но Эмили кое-что узнала. И это касалось таблеток. Она узнала, что перед тем как умереть, она испытала чудесное, туманное, летящее чувство. Вот если бы снова и снова испытывать это чувство и не умирать…
– Эмили? И как давно это началось?
Эмили никогда никому об этом не рассказывала, а сейчас из всех людей выбрала Роба – Роба, который, она отчаянно хотела в это верить, был другим. Может, он другой, только она все та же, даже с ним.
– С моего отчима.
О Эмили!
– Хочешь рассказать мне об этом? – тихо спросил он.
Ища ответа, Роб взглянул в ее глаза, но их ясный серый цвет подернулся дымкой. Он увидел рассыпанные по узкой кровати таблетки.
– Эмили, что ты приняла?
– Что-то серо-зеленое.
– Ты даже не знаешь?
– Какой-то специально созданный галлюциноген. – Она храбро и дерзко улыбнулась. Какая разница, что это, Роб! Он действует.
Роб почувствовал беспомощность и злость. Он злился на мужчин, которые заставили Эмили бояться его, на Эмили, посчитавшую его таким же, на себя за то, что оставил ее одну.
И вот теперь Эмили покидала его, спасаясь в ином мире.
– Пойдем погуляем, – предложил Роб. Он не хотел снова оставлять ее одну. Он собирался быть рядом, защищать, пока она не придет в себя.